— Хей, кто это у нас здесь? — Он практически поднял ее с пола и усадил к себе на колени. — Неужели ты не заметила этот кофейный столик?
Глядя на него, она втянула воздух сквозь плотно сведенные зубы и сжала перед собой кулаки.
— Боже, ну почему удариться ногой так чудовищно больно! Ой-ой-ой!
— Погоди, дай я помогу. — Он осторожно поместил пальцы ее правой ноги между своих ладоней и легонько сжал. Спустя какое-то время он поднял взгляд и увидел, как она внимательно изучает его руки. В ее глазах стояли слезы.
— Эй. — Он нежно положил руку на ее щеку. — Так сильно болит? Может, у тебя перелом?
Люси слегка качнула головой:
— Просто моя мама всегда говорила, когда мы с братом ударялись, что нужно прижать. Я всегда думала, что это глупо, но всегда помогало.
— Шутишь? Это самый грамотный совет. Не представляешь, сколько раз после упражнений на захват, когда ушибы покрывали меня с головы до ног, мне помогало именно это. Сотни раз, если не тысячи. — Усмехнувшись, он добавил: — Ну или ледяная ванна. Тут без разницы на самом деле. Зависит от количества времени.
Его глупое высказывание вызвало у нее усмешку. Но в результате прозвучало, как будто она хрюкнула. Люси нервно засмеялась и прикрыла рот ладонью. Рид убрал ее руку от лица:
— Мне нравится, как ты хрюкаешь.
— Ой, замолчи. — Она шутливо подтолкнула его и опустила ноги на землю. — У меня это выходит случайно.
— Знаю, поэтому это так очаровательно.
Она замерла на краю дивана, обернулась к нему и, прищурив свои серые глаза, сказала:
— Никто не может думать, что хрюкающая девушка — это очаровательно.
Он пожал плечами и поднял руки на спинку дивана:
— Еще неделю назад я бы согласился с этим утверждением, но до тех пор, пока не услышал, как это делаешь ты.
Она тряхнула головой и, смеясь, пошла на кухню. Она ему не поверила, но ничего, однажды все поменяется. Довольно скоро она научится ценить себя такой, какая она есть, даже несмотря на хрюканье и неуклюжесть.
Пока она делала попкорн и напитки, он пощелкал каналами, нашел «Воина» и поставил на паузу.
— Эй, — крикнул он. — Знаешь, как можно назвать то, что ты ударилась о столик?
— Так же, как и обычно, — моей тотальной неуклюжестью.
— Нет, на этот раз это карма. Наказание за то, что ты утром наврала брату, будто ты ударилась ногой.
Она заглянула в комнату:
— Боже, ты прав! И, блин, это не круто. — Снова исчезая на кухне, она добавила: — Напомни мне никогда больше не врать на тему вреда здоровью.
Когда она вошла в комнату с большой миской попкорна и двумя бутылочками воды, он все еще смеялся.