Они больно врезались ему в грудь, но он вежливо стерпел, не отклоняясь, чем вызвал победную улыбку на её раскрасневшемся лице. Про себя он порадовался, что Гай убрал подальше все оружие. По крайней мере, он искренне надеялся на это.
— Ты сказал, что никогда не забудешь меня!
— И я не смог бы!
— Но ты посчитал, что я буду для тебя недостойной женой? Ты сомневался во мне, муж мой?!
— Я никогда не сомневался в тебе Даниэль! — он выставил перед собой руки, уворачиваясь от летевших в него градом вещей, — я сомневался лишь в себе, я и до сих пор не верю, что смогу дать тебе счастье, но смогу защитить. Это все, что я умею, Даниэль…
— Ты должен был поверить мне, должен был знать меня!
— Теперь — я знаю тебя. А тогда, ты была всего лишь маленьким ребёнком, Даниэль. Я не знал тебя, не мог знать. Потому что это время отобрали у нас. Я честно не представлял себе, как заявлюсь в этот дом, требуя с тебя исполнения обязательств, за которые ты даже не в ответе! Тебя принудили силой к этому нелепому браку, и я искренне был уверен, что все эти годы ты ненавидела того, кто лишил тебя свободы выбора!
Он говорил так горячо, и так обидно честно, не приукрашая, что горькие слезы брызнули из её глаз. Почему он не соврал? Почему не придумал что-нибудь нелепое, но не такое ранящее все её самолюбие?!
— Ненавижу нормандцев! Всех вас! — она окончательно пришла в ярость.
Подумать только, она могла остаться одна, после стольких лет, только потому, что он сомневался, способен ли сделать её счастливой! Дорогой Господь!
— Ты осознаешь своё счастье, муж мой! И тогда ты поймёшь, каково мне сейчас! Тогда ты поймёшь! — её звонкий голос звучал на всю округу, заставляя прислугу прятаться по углам.
Гай сложил руки на груди, подпирая стену. Он просто не мог уйти, и пропустить все веселье, к тому ж, если эта девчонка решит совершить глупость, он будет рядом, чтобы устроить ей хорошего нагоняя! Хотя в душе искренне надеялся, что теперь это будет задача её несчастного муженька! За окном все продолжало греметь и звенеть. Кажется, она добралась до купленного им горшка…
— Держи, негодник! — Таис протянула телохранителю ещё горячий пирожок, сама жуя второй.
Она стянула свой чепчик, освобождая всклокоченные седые косы, и обмахиваясь им в волнении.
— Я тебе вот, что скажу, наш хозяин ещё не окреп, для такого!
— Он что, дите малое?! — пробурчал молодой человек, отчаянно жуя и давясь, горячим вареньем, неожиданно обжегшим язык.
— Да?! За кои-то веки я дождалась нормального мужчину в доме, и теперь должна глядеть, как вы двое изводите его?! Вы пылинки с него сдувать должны, за одно то, что взял на себя ответственность за этот бедлам!