Ухватившись за верёвку, он, повторяя про себя все мыслимые проклятия, встал на подоконник. Он сглотнул, приказывая себе не обращать внимания на кружащуюся перед глазами землю. Одно дело просто смотреть в окно, или прогуливаться по крепостной стене, совсем другое — стоять на краю скрипевшего подоконника и шагнуть в пустоту. Желудок его запротестовал, но Райан судорожно выдохнул, и сделал шаг назад. По очереди перебирая руками, он спустился до первого этажа, поравнявшись с окнами, он спрыгнул. Не останавливаясь, барон побежал к конюшне.
* * *
Они ехали весь день, без привала, и ей казалось, что ещё немного, и она просто свалится с лошади. Но Хью не позволил им остановиться, пока вовсе не стемнело. Она не жаловалась, но он прекрасно понимал её состояние, при этом вынужденный спешить. Теперь он выискивал удобное место для ночёвки, и она терпеливо ожидала, постоянно зевая. Ещё немного, и барон снял её с лошади, боясь, что она, упрямясь, просто свалится с неё головой вниз. Он скептически поглядел на то, что осталось от её прекрасных волос. Справа волосы доходили ей до груди, слева же едва касались плеча, видать рубала ножом, и не глядя. Что ещё готова эта женщина сотворить с собой, ради Райана? Хью хотел было выдать очередную колкость, но смолчал. Она молодец. Теперь он понимал, насколько она любила мужа, раз смогла довериться такому негодяю, как он. Большего счастья Райан не смог бы обрести, даже обойди он весь белый свет…
Звезды зажглись над их головами. Даниэль поёжилась, немедленно укрытая тёплым, колючим пледом. Хью прошёлся позади неё, добавляя сухих веток в костёр, и присел напротив неё.
В пламени, плясавшем между ними, волосы барона казались ей продолжением жаркого огня.
— Вы жестоки, даже по моим меркам, леди. Он спрыгнет и свернёт себе шею.
— Я не могла поступить иначе! Мой муж не глуп! — она зевнула, вовремя прикрывая рот ладонью.
— Это верно. Но вам не стоило запирать его. Райан… не слишком жалует высоту.
Особенно после его давней выходки с деревом. Подобные впечатления, так просто из памяти не стираются.
Хьюберт вытянул длинные ноги, устраиваясь удобнее. Его терзало любопытство, как скоро он нагонит их. А ещё, он понимал, что это, в любом случае, для него дорога в один конец. Что бы ни решил Вильгельм, он больше никогда не ступит на земли Тендервиля. Внутри что-то жгло, словно за пазуху насыпали горячих углей. Хью как заворожённый глядел на трещавшие в пламени ветки, а воспоминания все возвращали к тому дню, где они впервые протянули друг другу руки, когда их представили, под тем самым злополучным деревом, в поместье отца Райана. Это был один единственный момент, когда их взгляды при встрече не горели ответной ненавистью…