Подойдя к врытому в землю вагончику с накрытыми масксеткой антеннами, Наиль увидел товарища, сидевшего в тени под засохшим деревом.
— Ну, чего, достал?
— Конечно, достал, — Мирзоев вытащил из кармана бутылку. — Где сядем?
— Да хоть здесь. Отсюда казарму видно, если дежурный появится, увидим. Кружка есть?
— Все есть!
Они расположились на траве. Нагаев снял со спины автомат и положил ря-дом.
— Наливай.
Бутылка забулькала, отдавая содержимое двум подставленным кружкам.
— За дембель! — провозгласил Нагаев.
— Не шуми, — предупредил Мирзоев. — Знаешь, как ночью все слышно! Давай!
Жидкость в кружках не задержалась, и разводящий налил еще по одной.
— Хорошо! — Нагаев расслабленно откинулся на траву и захрустел яблоком.
— Наиль, — позвал Мирзоев.
— Чего?
— Ты на гражданке что делать будешь?
— Не знаю. Смотреть буду. Может, в милицию пойду. У меня дядя там работает. Нормально живет!
— А на прапора остаться не хочешь?
— Нет, не хочу.
— А я, наверное, останусь.
— На хрена?
— А что? Делать ничего не надо, служба идет. Льготы разные, выслуга, да и дела можно проворачивать, если мозги есть.
— Можно, — согласился Нагаев. — Значит, ты остаешься?
— Да.
— Тогда наливай.
Вино приятно согревало внутренности и туманило голову.
— Слушай, Наиль, с новеньким что делать будем?
— А что с ним делать? — не понял Нагаев. Он блаженно растянулся на траве и за-курил. — Пусть службу тянет. Мы свое отслужили.
— Знаешь, что я узнал? — сказал Мирзоев. — Он в бригаде чумошником был! Го-ворят, стучал. Потому его сюда и отправили. Там бы загасили!
— А я думаю: чего он все с прапором трется? Стучит помаленьку. Мне он сразу гнильем показался! Ладно, разберемся! — Наиль недобро оскалил редкие гнилые зубы.
— Погоди ты разбираться, — предупредил Мирзоев, — он же настучать может! Надо прижать его так, чтобы сам прибежал, на коленях…
— Это просто. Он у нас еще задницы лизать будет, увидишь! Я знаю, что делать.
Бутылка опустела, и Мирзоев зашвырнул ее в кусты.
— Пора нам уже, — сказал он, подергав приятеля за китель. — Вставай, Наиль.
Нагаев медленно и с неохотой поднялся. Ладно, осталось полкруга — и спать. Он поднял автомат, нахлобучил мятую и выцветшую дембельскую панаму и побрел по дороге. Подойдя к ущелью меж ангаров, Нагаев криво усмехнулся былым страхам и уверенно затопал вперед, размышляя, как будет чморить проклятого стукача. Только по уставу есть тысячи способов сделать любого шелковым и послушным, думал он, и вдруг услышал перестук камешков. За ним кто-то шел! Сержант обернулся, выставив автомат со штык-ножом. Приятный хмель стреми-тельно проходил. А вдруг это проверка? Дежурный офицер? Или кто?