Вот и теперь, выждав удобный момент, Тимка, — не без царапин для себя, но зато с каким эффектом! — выпрыгнул из кустарника к «пришельцу». Да так неожиданно, что Васька с испугу аж подпрыгнул. Легкая потасовка — и старые друзья стояли друг против дуга и пристально глядели в глаза.
— А ты, как всегда, ничего не слышишь, — съязвил московский гость.
— Тимка… Вот это встреча! — воскликнул Васька.
— Ты чего здесь потерял? — хозяйским тоном спросил Тимка.
— Да я так… угол срезал. Коды приехал?
— Нынче, — передразнил местный говор Тимка, — чай, слышал.
— Откуда? Ухи — то, сам знаешь, Палкан попортил.
— Тимка! Тимка! — послышался детский голос.
— Ладно, я пошел. Че-то брюхо «подвело», всю дорогу не ел.
— Ну, териче молока рубанёшь!
— Эт точно.
— Я завтра зайду, — сказал Васька, и старые друзья разошлись в разные стороны.
Если бы не непреодолимая тяжесть в животе, которая тянула его к полу, то Тимка обязательно допил бы весь литр. Но на этот раз желания не совпали с возможностями. Пришлось оставить молоко в покое и, пожмуривая довольные и сытые глаза, подойти к столу, за которым сидела большая семья. Галя потянулась к коту рукой.
— Не тронь его, а то он обкакается, — сказал дед и весело гоготнул.
— Балбес-то где? — спросил папа.
— А где ему еще быть-то? На печи спит.
— Зачем он тебе нужен, если все время спит? Выгнал бы давно и молодого взял, — предложил папа.
— Ишь, какой скорый! Выгнать, — укоризненно возразил дед. — Он десять лет здесь мышей ловил! Теперь у него что-то вроде пенсии.
Тимка не стал дослушивать эту содержательную дискуссию. Он и без объяснений знал статус Балбеса. Нельзя сказать, что лёгко, но всё же Тимка вскочил на приступок, а затем и на печь. Свернувшись клубком на телогрейке, спал персональный пенсионер семейного значения. Разбуженный появлением племянника, он даже не стал до конца просыпаться, лишь приоткрыл один глаз.
— Всё спишь? — спросил его Тимка.
— Всё скачешь? — вопросом на вопрос ответил Балбес и закрыл глаз.
Из года в год они задавали друг другу одни и те же вопросы.
Дорога была длинной, а ужин вкусным. Покончив с протоколом, Тимка примостился поудобней и заснул.
Ах, какое это чудо проснуться на восходе. На улице по-утреннему прохладно, остатки тумана медленно рассеиваются, солнце осторожно поднимается над лесом. Сидя на ступеньках, ведущих во двор, Тимка, как всегда получал удовольствие от созерцания того, как бабушка доит корову.
Несомненно, первая пенка достанется ему. Какое же это удовольствие, смотреть на тонкие струйки молока, швыркующие в ведро, и терпеливо ждать окончания ежеутренней процедуры. Парное молоко ни за что не сравнить с городским. Да в городе Тимка его практически не пил.