Ну вот, завтрак окончен. По холодной росе, высоко поднимая лапы, Тимка отправился на утренний обход территории, всем своим видом говоря: «Я вернулся!»
В деревне всё было на своих местах. На посаженной сзади дома картошке начал появляться колорадский жук. Яблоня давно отцвела, и маленькие яблочки неудержимо набирали вес. Поворот налево — и перед Тимкой вырос забор соседского сада. Что-то не так… Ага, вот в чем дело. Забор поставили новый и отодвинули его дальше от дома. В общем-то, ничего страшного не произошло.
Соседский сад входил во владение Тимки. Прижавшись к земле, он пролез под калитку и, остановившись, осмотрелся. Здесь кто-то навёл порядок. Большая часть засохшего малинника была вырублена, смородиновые кусты облагорожены. Появились грядки с огурцами и помидорами, подвязанными к деревянным колышкам.
Среди разноцветных верхушек цветов торчали четыре серых уха. Осторожно ставя лапы, Тимка начал движение вперёд. Не успел он пройти и половины пути, как вверх поднялась и развернулась кошачья голова. Барсик, еще один старый знакомый, живущий через улицу, как всегда, был начеку. Сидя рядом с ним, Васька продолжал, не отрываясь, смотреть перед собой. Отношения между Барсиком и Тимкой были слегка натянутыми, но всё же дружескими. Барсик был немного сильнее, а Тимка больше знал, всё же в городе живёт.
— О, дачник приехал, — признал Барсик давнего соперника.
— Ты только посмотри! Он даже ухом не ведет… Привет глухарь! — сказал Тимка и телом толкнул Ваську.
— А, это ты. Привет.
— Чего это вы тут, с утра пораньше?
— Тихо, идёт! — громко сказал Васька и прижал уши.
— Кто идет?
— Сейчас увидишь, — сказал Барсик и осторожно начал опускаться в цветы.
Тимка, оценив поведение селян, последовал их примеру. Коты затаились.
На высокое крыльцо соседского дома вышла… Нет, она не просто вышла, скорее выплыла, мадонна. Её гладкая шерсть искрилась на солнце, а в походке было что-то царственное. Она подошла к самому краю крыльца и потянулась.
Глаза местных жителей и городского повесы стали стеклянными, усы выпрямились и смотрели в небо.
— Вот э-то да! — выдохнул Барсик.
— Сиамская… — тоже на выдохе произнес Васька.
— Бирманская, — вполне сдержанно констатировал факт Тимка. Две кошачьи головы медленно повернулись, и четыре глаза с завистью посмотрели на Тимку.
— Это с чего же бирманская? — сильно удивившись, спросил Барсик. — Или ты думаешь, мы не видели сиамских кошек?!
— У сиамской шерсть короткая, а у этой длинная.
— Цс-с! — сказал не участвующий в интеллектуальном споре Васька. — Она услышала! — Коты в туже секунду замолчали и прижались к земле.