— Ага, а тут тебе очень не вовремя помешал я.
— Ну… Можно и так сказать.
— И сытая спокойная жизнь тебя тоже не устроила?
— Хорошо питаться, конечно, важно, но есть и другие не менее существенные потребности. По моему мнению. Вы же ведь работаете. И Вам это нравится. Да что там, Вы практически живете на своей работе. Думаете, другим подобного не хочется?
— Вполне возможно. Но почему было не попробовать попросить у меня? Управлять кораблем, особенно без подготовки и должно обучения, не все студенты могут самостоятельно. Скажи ты, чего хочешь, и я бы пошел на встречу. Я не запрещал тебе эйрборд. Пожелай ты поступить и учиться в летную академию — помог. Автоматического поступления не сделал бы, но обеспечил честную сдачу вступительных экзаменов. Ты же предпочла зачем-то идти по головам. Что тебе сделал этот офицер, Алекс? Теперь его карьера и репутация разрушена. Думаешь, твоя жизнь ценнее его? Неужели совсем не стыдно?
Кивнула.
— Стыдно. И я готова понести за это свое заслуженное наказание. Мужчинам проще устроиться в этой жизни. Знания у Алекса есть. Пусть и со скандалом, он бы уехал. Специалистов подобного уровня мало. Так что все равно хорошо все у него было бы. Пусть и ниже чин получит. Разве нет?
— Твоей вины это не умаляет.
Странно, что за помятый корабль Рикер мне ничего не сказал.
— Так ты не ответила на вопрос. Почему же не захотела в летную академию?
— Потому что там нет свободы. Я же говорю, нет никакого развития. Военные чины бояться. Держатся за свои кресла. Боюсь я не из тех, кто может жить в системе. Тем более в такой.
— Я не понимаю, откуда это в тебе. Другие сироты ничего подобного не хотят, и даже не думают о подобном.
Помолчал.
— В приют ты поступила довольно поздно. Возможно, ты что-то помнишь о своем прошлом?
Рикер смотрел так, будто сканировал меня. Сейчас он почувствует любую фальшь.
— Я ничего не помню, — медленно, чеканя каждое слово, ответила я.
Не поверил. По глазам вижу. Для меня это может стать проблемой. Прищурился.
— Да что ты. А если я все-таки выясню о тебе что-то? Полагаю, не обрадуешься?
Лучше ему этого не делать. Сам же может большие проблемы огрести. Никто не будет смотреть на должность.
Пожала плечами, сделав равнодушное лицо.
— Выясняйте, — все равно не докопается. Слишком, правда невероятная. И те, кто что-то знают, либо умерли, либо будут молчать до гробовой доски. — А вообще к суду, и последующему наказанию я готова. Знаю, на что шла.
Допрос прервался звуковой трелью от входной двери.
— Жди здесь. Не смей никуда уходить. Поняла? — по виду Рикер был очень зол.