Дальнейшую нашу беседу я бы назвала ни к чему не обязывающим светским разговором. Поначалу я почти не принимала в нем участия. Настроение стремилось к нулевой отметке, и даже в беседе словесно контактировать с мужем не хотелось. Кстати супруг тоже сегодня не отличался особой разговорчивостью. Однако Джонатан будто и не замечал нашего настроения. Много говорил, рассказывал забавные истории и случаи из жизни, активно затягивая меня в разговор. Каких-то личных откровенных вопросов не задавал. Все же это крайне харизматичный мужчина, хоть и очень опасный. И вот уже момент, когда ловлю себя на том, что улыбаюсь и весело фыркаю, высказывая свое мнение относительно той или иной курьезной ситуации. Осознав это, умолкаю и замечаю на себе изучающий взгляд Рикера, который опять ничего не выражает кроме крайней степени задумчивости. Зябко передернула плечами.
Позже, муж, проводив меня до кара, отправил домой, а сам предпочел остаться с отцом. Видимо, чтобы уже с глазу на глаз обсудить свои дела. Этой ночью я почти не спала и вздрагивала от каждого шороха, но муж так и не пришел.
Утром мучительно долго размышляла идти или нет на занятия по эйрборду. Я не хотела. Не выспалась. Но это наименьшая из бед. Сам по себе эйрборд мне нравился, однако если на меня опять будут смотреть с сочувствием и жалеть, я окончательно раскисну. Мне не нужна жалость, от нее только хуже. К тому же к обществу я в принципе не стремилась. Закрыться к комнате, сжаться комочком и никого не видеть — мое самое большое желание.
Минут десять еще лежала, потом с тяжким вздохом поднялась. Плохо не плохо, а уговор надо выполнять. Правда, если бы я все-таки отсюда сбежала, то и ребят, получается, подставила бы, несмотря на их увещевания, что меня можно заменить.
В тренировочном зале меня встретили почти как обычно, только усиленно интересовались здоровьем. Тэо и Шаял сердились и гнали домой, говоря, что если заболела, то лучше отлежаться. Я не послушалась, почувствовала, что в копании веселых парней все плохие мысли уходят на задний план.
На эйрборде летала неблестяще. Тело какое-то скованное, деревянное. Плавности и легкости движений не ощущала. Парни списали это на мою «болезнь», и командир наш меня особо не гонял сегодня. После занятия у нас было еще немного времени до того как парни отправятся в академию. Ребята собрались в кучку и увлеченно о чем-то галдели. Переобувшись, подошла к ним. Было любопытно, какую тему они так возбужденно обсуждают.
Невольно фыркнула. Оказывается, говорили обо мне. Только они сами об этом не догадывались.