Я приду плюнуть на ваши могилы... (Виан, Баллантайн) - страница 168

Полицейские окружили ригу. Он услышал, как они зовут его, и рот его широко открылся. Ему хотелось пить, он обливался потом, и ему захотелось выкрикнуть им в ответ ругательства, но горло его пересохло. Ли увидел, как кровь растеклась лужицей возле него, подкатила к колену. Он дрожал, как лист на ветру, и стучал зубами, и когда на ступенях лестницы раздались шаги, он начал выть; сначала это был глухой вой, который стал расти и крепнуть — Ли попытался достать из кармана револьвер, и это удалось ему ценой невероятного усилия. Тело его впечаталось в стену, как можно дальше от отверстия, где должны возникнуть люди в синем. Ли удерживал револьвер, но стрелять не мог.

Шум прекратился. Тогда он перестал выть, и голова его упала на грудь. Он неясно различал какое-то движение; прошло немного времени, а потом пули пронзили его бедро; тело Ли расслабилось и медленно осело. Струйка кровяной слюны протянулась из его рта к грубому полу риги. Веревка, поддерживавшая его левую руку, оставила на ней глубокие синие следы.

Люди из деревни все-таки повесили его, потому что он был негр. Под брюками низ его живота был все еще одной большой шишкой, вызывавшей смех.

Каждая книга содержит в себе две истории. Одна из них касается персонажей этой книги, другая же — самого автора и тех обстоятельств, при которых была написана эта книга.

«Король-призрак» был задуман несколько лет тому назад в Англии, где вместе со своим другом, компаньоном фирмы «Стреттон Продакшнз», Тэдом Даниелевским я осматривал великолепный старинный замок. В тени его вековых стен и зубчатых башен появились воображаемые, но странным образом одушевленные персонажи, история которых начала складываться в моем сознании.

Вместе с Тэдом, который был режиссером театра и кино, мы тут же заспорили, каким образом подать эту историю. Он размышлял с точки зрения кинодеятеля, а я как романист. В конце концов мы решили объединить наши усилия, и я написал роман, а он — сценарий фильма. Работу свою мы закончили почти одновременно.

Надеюсь, читатель почувствует то очарование, которое я испытывал по мере того, как разворачивались события в романе. Это происходило, если можно так выразиться, в «дублированной форме», каждая из которых являлась отражением другой и доставляла дополнительное удовольствие магией экрана и участием зрителей.

Искусство направлено на создание взаимопонимания между автором и его публикой, но каждое произведение мастера идет к этому своим путем и вызывает разное восприятие. Роман требует, чтобы читатель призвал на помощь свое воображение, дабы участвовать в описываемых событиях. В кино зритель более непосредственно и менее субъективно участвует в происходящем на экране.