Джон Блэйн обернулся к Филиппу Уэбстеру и сказал:
— Сожалею, мистер Уэбстер, наш договор расторгнут.
— Я не одобряю ваш поступок, Джон, — запротестовал мистер Холт.
Джон Блэйн улыбнулся:
— До отъезда в Лондон мы с вами еще встретимся в гостинице.
Дэвид Холт кивнул всем присутствующим в знак прощания, взял свой портфель для документов и молча вышел. Джон Блэйн сделал было движение, чтобы последовать его примеру, но остановился и, прикусив губу, протянул руку Уэбстеру со словами:
— Прощайте! Представляю себе, какую битву вы развернули бы в случае процесса! Но это излишне. Вы выиграли без боя.
— Очень рад, мистер Блэйн. Вы — щедрый противник, каких мало.
— Вовсе нет. Возможно, я просто не боец. Одного на семью вполне хватит, думаю. Мне не хотелось бы глупыми ссорами запятнать такой чудесный проект. Прощайте, сэр Ричард, леди Мэри! Ваше место здесь, в замке. Вы — его неотъемлемая часть, так же как часть всего того, что он означает для Англии и для всех нас в этом мире… Мисс Уэллс.
Он не подал руки Кэт и она это заметила. Ни за что на свете она не сделала бы этого жеста первая! Она подняла голову, и взгляды их встретились. В глазах Джона Блэйна промелькнул хитрый огонек:
— Пусть теперь ваша лягушка живет спокойно. Греться ей теперь на своей кувшинке до конца дней своих!
Он уходил с сожалением, бессознательно улыбаясь им с задумчивым видом. Эти люди были ему глубоко симпатичны. Они жили в мире с самим собой — хотя и принадлежали другой эпохе — чтобы не бояться его богатства и влияния. Они вызывали к себе чувство доверия. Необъяснимая любовь и привязанность к сэру Ричарду и леди Мэри согревали его сердце, и он удивлялся этому. И Кэт — он так называл ее в глубине своей души — тоже каким-то образом принадлежала этим двум существам. Он хотел понять это, но пока еще не мог. Эта девушка обладала удивительной грацией, какой-то особенной здоровой красотой. Она была загадкой в его глазах. Было что-то трогательное в ее маленьком росте, в ее хрупкости, что делало забавным ее уверенность в себе и всезнающий вид. Ее доброе сердце, ее непринужденность, ее лицо, лишенное всякой косметики, приятно контрастировало с молодыми назойливыми девушками из его окружения. Он был почти уверен, что даже его отец не решился бы спорить с ним по поводу Кэт, если бы он ее увидел. На этот раз он был бы с ним единодушен настолько, что согласился бы отказаться от Луизы.
Леди Мэри встала.
— Еще не все сказано, — промолвила она и посмотрела на всех вопрошающим взглядом. — Нам есть еще о чем поговорить. Мы можем это сделать за обедом. Мистер Блэд, должно быть, умирает с голоду.