Однако здесь я промахнулась, ибо в центре внимания очутился один только пес. Хотя он приплелся во дворец точно таким же сердитым и мрачным, обожатели к нему так и липли. Придворные дамы с цветастыми веерами и вельможи в шитых золотом камзолах то и дело склонялись к маленькому ворчуну, рассматривая его изношенную клетчатую накидку. А некоторые храбрецы даже отваживались его погладить.
«Клац! Клац!» — защищался Пуаро, норовя откусить храбрецам пальцы.
Многие тоже привели с собой питомцев: пепельных кошек с голубыми глазами — они грациозно ступали по вымощенному плиткой скользкому полу; неугомонных сорок-трещоток; застенчивых шиншилл в потешных шапочках. А у одного господина на плече восседал сонный, недовольный филин. Филин хмурил свои вихреватые брови и, хлопая глазищами, трагично ухал.
Где-то виртуозно играли джаз. Мы медленно продвигались вслед за остальными, к центральной зале, где выдающимся ученым должны были вручать призы. Я чувствовала себя неловко среди шумного сборища интеллектуалов и богачей. Потом я заметила Сару. Она кивнула мне с натянутой улыбкой, после чего вновь обратилась к своим слушателям, которые окружили ее со всех сторон. Она читала им какую-то лекцию. Проходя по анфиладам комнат, украшенных лепниной и гобеленами, я невольно вспомнила Версальский дворец, его пестрящие фресками галереи и капеллу с множеством колонн.
В одной из комнат, по которым плыла толпа, шло соревнование по бильярду. Здесь стоял характерный запах табака, пыли и древесины. Кто-то в съехавшей набекрень короне примерялся к очередному шару, перегнувшись через стол. Кто-то? Не кто-то, а сам король Юлий! Он до самозабвения увлекался спортивными играми и был не прочь посостязаться, между тем как подданные его без устали занимались государственными делами и отправлялись на покой далеко заполночь. Юлий был еще очень молод, народ любил его за оригинальность и открытый нрав, а еще за то, что он часто переезжал с места на место и всякий раз устраивал пышные приемы. Я подошла к обтянутому зеленым сукном столу и поклонилась, а Пуаро, паршивец, просеменил мимо озадаченных мужчин, даже не удостоив короля взглядом. Его интересовало блюдо с бутербродами, которое поставили на низенький буфет специально для таких малявок, как он.
— Позвольте представиться, — сказала я, косясь на Пуаро. — Жюли Лакруа, упала с неба в прошлом месяце.
— Куда именно упала? — полюбопытствовал Юлий, поправляя корону. Его дружелюбие мгновенно рассеяло все мои страхи, и отвечала я уже раскованней:
— На луг, неподалеку от Вековечного Клена.