— На все воля Божья, — всю дорогу твердил про себя Тамберг.
А, добравшись, наконец, до царского дворца, не переодеваясь, бросился в покои вдовствующей царицы Евгении. Она была там со своими придворными дамами и верной подругой Ольгой.
— Ваше Величество, госпожа Евгения, царица!
Честно говоря, царица Евгения поразилась, увидев покрытого дорожной пылью начальника стражи своего деверя, и пришла в панику, не зная, чего ждать. Сердце в ней зашлось от страха за своего нерожденного ребенка, за дочерей, мало ли что могло прийти в голову этому жестокому извращенцу. Однако она взяла себя в руки и спросила спокойным тоном:
— Как прошла свадьба нашей дочери Элении? Здоров ли государь Баллерд и когда его ожидать обратно?
Тамбегр только сглотнул, обводя глазами помещение, а потом выдавил:
— Никогда.
— Что?
— Царь Баллерд мертв.
— Что? — переглянулись женщины, боясь поверить услышанному.
Царица Евгения протянула руку Ольге, встала и сказала:
— Немедленно созвать Совет. Оповестить всех, что я ношу ребенка покойного царя Александра. Назначить регента, который будет править страной до его рождения. И еще. Если родится мальчик, он и станет наследником престола. Выполняйте.
Тамберг склонился до земли, продолжая бормотать про себя:
— На все воля Божья.
Когда все, пораженные новостями, наконец, покинули покои царицы, Ольга опустилась рядом с ней на пол, положив голову на колени царицы со словами:
— Господь не оставил нас, грешных.
— Да, Ольга, я даже не представляю, что сделал бы со мной и с ребенком Баллерд, не говоря уже о том, что он сделал бы со страной.
В комнату вбежала вторая после Элении дочь, пятнадцатилетняя принцесса Мейди. Она бросилась матери в объятия, стала целовать ее приговаривая:
— Наконец-то, наконец-то, мама, у нас будет братик! Наконец-то! Мама…
А потом разрыдалась. Эта миниатюрная золотоволосая красавица с голубыми глазами давно замечала, какими жадными глазами смотрит на нее дядя. Ей каждый раз становилось страшно от его похотливой улыбки. А теперь его нет! Нет! Это ужасный грех, но Боже, какое счастье…