Михаил испытывал душевные мучения. С одной стороны, вроде, ее родители порядочные люди, к поступкам дочери, видимо, не имеющие отношения, и обманывать их ему было неприятно, с другой… А что с другой. С другой стороны у нас есть расчетливая сучка жена, у которой в свою очередь есть дорогой мужчина. И есть идиот муж, который умирает от желания к этой холодной… Впрочем, сейчас она совсем не холодна, очень хорошо.
Свою роль он сыграл отлично. Тесть с тещей были явно довольны, прощались с улыбками, приглашали их в гости, сетовали, что не были на свадьбе и т. д. Все это время, пока они прощались, Михаил прижимал жену спиной к себе и терся щекой о ее волосы, она дышала через раз, чувствуя его возбуждение. Мелкие мурашки бежали по шее, руки начинали дрожать.
Наконец родители ушли. Он тут же резко отстранил ее от себя. Аня, приоткрыв рот от удивления, обернулась и наткнулась на язвительную циничную усмешку:
— Что? Так понравилось, что не можешь от меня отлипнуть?
— Что…
— Что ты, девочка, успокойся, у нас фиктивный брак, но для твоих родителей мы устроили маленький спектакль. Мне кажется, им все понравилось. Нет? Ты тоже так считаешь? Я так и думал.
Ей нечего было сказать, она просто отвернулась.
Ааааа, ей не понравилось. Очень хорошо! Он сделает еще кое-что, для себя, чтобы ей стало еще хуже.
Аня, стараясь скрыть разочарование, пошла убирать со стола и мыть посуду. Она всегда считала, что домашняя работа помогает успокоить нервы. Вот домашней работой она и займется. Сначала хотела заставить его мыть посуду, она-то ведь готовила. Но потом подумала, что нет. Не заслужил он этого. В нормальных семьях, где люди кушают вместе, есть такое добровольное разделение труда, когда один готовит, а другой моет посуду, на самом деле, это очень интимно, это признак любви и доверия. Просто мы об этом не задумываемся. А если делаем это для любимого человека, то делаем с душой и любовью. А у него нет к ней ничего, даже малейшего уважения! Не заслуживает он ее доверия.
Она почти закончила, когда в кухню вошел ее муж, Аня даже рот открыла, заглядевшись на него, до того он был хорош. Выбрит, в костюме, сиял свежестью и красотой и благоухал невероятно вкусным парфюмом. В его насмешливом взгляде явно читалось удовлетворение произведенным эффектом:
— Ну, я пошел.
— Куда?
— А тебе какая разница?
— Никакой.
Жена пожала плечами и отвернулась от него. А ему стало обидно, что ей нет дела, куда он идет посреди ночи. Он хотел, чтобы ей было не все равно, чтобы ей было совсем не все равно, черт побери! Потому он решил немного пояснить: