— Вы удивительно любезны! — отозвался Тернер. — Мы очень благодарны мисс Миннегаге. Разумеется, она права: если мы свалимся от слабости раньше, чем нас привяжут к столбу пыток, господа краснокожие не получат никакого удовольствия, пытая нас.
— Зачем такие черные мысли, джентльмены? Зачем вы забегаете вперед? Вас ведь еще не судили?
— Будет вам! Знаем мы, чем кончаются эти суды. Комедия, и больше ничего. И чем скорее кончится вна, тем лучше.
— Мне было бы очень приятно насладиться нашей поучительной беседой, джентльмены, но, к сожалению, человек — раб своего долга и я должен покинуть вас. Примите выражение моего искреннего сожаления.
С этими словами бандит раскланялся и вышел, сопровождаемый двумя индейцами, не обращая внимания на ругательства, которые посылали ему вслед Гарри и Джордж.
— Перестаньте, ребята! — успокоил их шериф. — У этого человека такая толстая шкура, что словами его не проймешь… Подумаем лучше о том, как мы будем есть? Ведь руки у нас связаны, а ногами ничего не сделаешь.
Словно услышав его слова, в вигвам вошли четверо вооруженных индейцев, которые сначала связали пленникам ноги, а потом освободили им руки. После этого краснокожие удалились, дав бледнолицым возможность расправиться с завтраком.
— Нет, какова любезность? — засмеялся Бэд Тернер, с аппетитом принимаясь за еду. — Ей-богу, не будь этого маленького недоразумения, а правильнее сказать
— этой чисто женской капризной настойчивости в желании пополнить свою коллекцию скальпов нашими шевелюрами, Миннегагу можно было бы признать образцовой хозяйкой. Ее любезность превышает все, что я мог ожидать. Начинаю подозревать, что тут дело не обошлось без поэтического чувства: если индейская мисс приложила массу усилий, чтобы заполучить нас в свои ручки, то это вызвано не чем иным, как романтическими наклонностями молодой особы. Бьюсь об заклад, она влюбилась в кого-то из нас. Но в кого? Ты, Джон, слишком стар, годишься ей в дедушки, а вы, ребята, к сожалению, умеете только ругаться и не обладаете хорошими манерами. При всей моей скромности вынужден предположить, что именно моя эффектная наружность произвела такое грандиозное впечатление на краснокожую красотку…
Трапперы, забыв о своем незавидном положении, дружно расхохотались,
— За чем дело стало, шериф? — толкнул его в бок индейский агент. — Делайте предложение, женитесь! Мы будем шаферами. Миннегага устроит пир на весь мир и угостит нас на славу.
— Ладно! Надо подумать сначала! А чтобы хорошо подумать, надо наполнить свои желудки тем, что имеется в нашем распоряжении. За дело же, джентльмены!