— Нет, я там не живу, я там гощу, когда заявляюсь в Москву. Это квартира еще одной моей тетушки. Елены.
— Сестры Павла?
— О, вы запомнили рассказ о моих путанных родственных связях?
— Почему-то запомнил.
Он протискивался между двумя на редкость неудачно поставленными машинами, поэтому замолчал. Потом, когда они вырвались на простор какой-то широкой улицы, и машина радостно и легко рванула вперед, Владимир спросил:
— А как вам вообще пришла идея написать сценарий о войне, о Сталинграде?
— Это вы про то, что «у войны не женское лицо»?
— Нет… Просто вы не похожи на человека, который разбирается в специфике военных действий. Или даже просто интересуется ими.
— Ну, во-первых, вы меня совершенно не знаете, иначе такого впечатление у вас не сложилось бы, — довольно резко ответила Тереза.
— Почему же не знаю? — миролюбиво продолжил разговор Владимир. — Вы — человек добрый, раз покормили нас.
— Видимо затем, чтобы потом распустить слух, что у нас роман и поднять этим свой рейтинг, — язвительно ответила она. — Это был коварный план, достойный Маккиавели.
Зубов хмыкнул:
— Простите, я был зол, потому что вы мне понравились и не произвели впечатления человека…
— Вы заметили?
— Что? — он даже посмотрел внимательно в зеркало заднего вида, потом в боковые — ничего подозрительного не было видно.
— Я все время «не произвожу впечатления какого-то человека»…
— А сейчас вы цепляетесь к словам! — возмутился он.
— Нет, я всегда к ним внимательна. И люблю точные словоопределения.
— Но почему все-таки сценарий о войне? И как с этим соотносится фантастика? А еще спектакли и сценарии для «мыла», — он произнес это слово, скривившись.
— «Мыло»… — поморщилась и она. — Знаете, я не люблю стереотипов. На мой взгляд, есть два деления что в кино, что в литературе: хорошо сделано и плохо сделано. Это же касается и женских любовных романов, без разницы, сняты они или написаны на бумаге.
Он издал звук, выражающий одновременно презрение и несогласие.
— Вы знаете, что написать хороший любовный роман — подчеркиваю, хороший — дело достаточно трудное?
— Вот уж никогда бы не подумал, — насмешливо потянул он.
— В вас опять-таки говорят стереотипы. А вы попробуйте положить перед собой лист белой бумаги и изложить на ней историю любви мужчины и женщины. Во-первых, сделать это надо так, чтобы было интересно читателям. Во-вторых, они должны симпатизировать героям. Это очень важно, иначе за них не будут переживать, как за реально существующих людей, — и весь эффект пропадет. В-третьих, читатели должны поверить, что все это происходило на самом деле, по-настоящему. Еще надо ввести много деталей — так интереснее. И самое главное!