Вдруг возникло неприятное ощущение, что за мной кто-то следит. Ночь не очень лунная, освещение на корме так себе, сколько ни крутила головой, никого не увидела, но отвратительное ощущение не проходило. Тьфу! Так можно стать истеричкой хуже Меняйлова.
– Вернись к расследованию! – приказала я себе и приказ выполнила.
Я представила, как она стояла вот тут, как вылетел шарфик, как перегнулась через перила, пытаясь поймать, как кто-то «помог», отправив за борт… Почему она не сопротивлялась, не закричала? Положим, зазвучали гудки – сначала один, потом второй, потому Свистулькин услышал только короткий смех и всплеск. Но как убийца мог так точно рассчитать? Почему она смеялась? У Любови Петровны не было на пароходе столь близких друзей или подруг, чтобы рядом с ними беззаботно тянуться за шарфиком.
Чем больше я думала, тем ясней понимала, что кто-то лжет. Кто? Свистулькину нет никакого смысла, к тому же он спал внизу. Все обитатели кают верхней палубы дружно заявили, что пребывали в объятиях Морфея, аки младенцы после купания. И все же Павлинова была не одна…
Я снова встала подле перил, от вида черной воды за бортом стало не по себе, даже голова закружилась. Любови Петровне завидовали многие, любили далеко не все, но чтоб так!..
– Тянет на место преступления?
Голос Проницалова заставил меня вздрогнуть.
– Господи, как вы меня испугали!
– Никого здесь не видели? Говорят, преступников тянет на место преступления.
– Нет, только вы и я. – Мне стало не по себе от понимания, что за мной и впрямь следили. Неужели это был Проницалов? Конечно, подкрался незаметно, а теперь пытается вывести на чистую воду.
Милиционер сел на скамью и доверительно сообщил мне:
– Все сказали, что ночью спали.
Не стоило сомневаться!
– Надо попытаться понять, кому была выгодна гибель Любови Петровны. Только я же ваших не знаю. Подскажите?
Ого! А он совсем не глуп, даже наоборот. Но не возразить я не могла.
– Вы так уверены, что это сделала не я?
– Не, на кой вам?
Тронутая высоким доверием к своей персоне, я обещала помочь.
Его вызвали в радиорубку, а я отправилась спать. Утро вечера мудреней.
С этой минуты началось наше настоящее содружество с товарищем Проницаловым, работавшим, кстати, весьма толково. Лучшая демонстрация постулата, что умом тоже нужно пользоваться с умом.
Уснуть не удалось, моя соседка по каюте Ангелина Ряжская сладко посапывала на своем месте, а я лежала, глядя в темноту, и пыталась сосредоточиться, чтобы решить вопрос, кого и чем так допекла Любовь Петровна.
Но и сосредоточиться не получилось, раздался осторожный стук в дверь.