Как я была Пинкертоном. Театральный детектив (Раневская) - страница 50

Меняйлова насторожил мой повышенный интерес к его персоне, актер постарался бочком улизнуть, но от меня живьем еще ни одна сволочь не уходила!

– Апполинарий Демьяныч, постойте, дело есть.

Заговорщический шепот, который при желании можно расслышать за сотню метров, нередко называют театральным.

– Какое? – забеспокоился Меняйлов.

Я чуть кивнула в сторону, мол, отойдем, тет-а-тет разговорчик.

Ему явно не хотелось беседовать со мной даже за кружкой пива или чашкой чая, но делать нечего, отговориться делами или ждущей к обеду Сонечкой не получится – жена осталась дома, а делать нам всем нечего. Можно бы изобразить срочную потребность посещения туалета, но Меняйлов слишком хорошо меня знал, чтобы надеяться, что я не стану ждать его под дверью или не усядусь в соседней кабинке и не начну переговоры оттуда. Вообще, лучшее слабительное – это страшная неожиданность, но я не настолько испугала Меняйлова, чтобы этот принцип сработал. Пока не настолько.

Он обреченно вздохнул и отошел со мной в сторонку. Из чего я заключила, что морда-то у него в пуху, Тоня правду сказала.

От Меняйлова пахло «Шипром», не так сильно, как от Тони, но пахло. Неужели подарил девушке начатый флакон?

– Слушайте, я тоже проклинаю день, когда согласилась плыть.

– Правда? – обрадовался неожиданной поддержке Меняйлов.

Идиот! Забыть, что мой театральный опыт насчитывает не один десяток лет, мог только либо очень глупый, либо очень испуганный человек.

– Да! А еще эти допросы-расспросы… Как Вы полагаете, нас всех вместе посадят или в разные колонии направят?

Пожалуй, я перегнула палку, Меняйлов оказался даже большим хлюпиком, чем выглядел, либо боялся чего-то до смерти. Он мгновенно побледнел и схватился за сердце. Пришлось оттащить бедолагу к скамейке и даже помахать платочком:

– Господь с Вами, Апполинарий Демьяныч, как Вы взволнованы! Не пугайтесь Вы так. – Едва несчастный трагик успел перевести дух и хватить вволю воздуха, как я добила: – Этот Проницалов не столь проницателен, может, удастся бежать.

– Куд-да бе-бежать?.. – Меняйлов снова разучился разговаривать нормально. – Почему?!

– Тише! – я зажала ему рот рукой. – Не выдавайте наш заговор раньше времени, Вы можете его сорвать. – Придала своему лицу как можно более строгое выражение и «обнадежила»: – Мы должны успеть добраться до Сибири.

– К-какой Сибири? – продолжил заикаться Меняйлов. – А Сонечка… в Москве?

Я сжала его запястье и зашептала, делая страшные глаза:

– Ей пошлем телеграмму. Из Магадана. – Заметив новые сомнения страдальца, успокоила: – Но будто бы из Парижа. Так и напишем, мол, гуляем по Монмартру и лузгаем семечки на набережной Сены. Она поймет наш шифр. Или Вам больше нравится Вена? А может, Берлин?