- Почему бы и нет? - наконец спросил он. - Вы говорите, что бегали сюда каждое утро. Почему другие не могут воспользоваться этой дорожкой?
Эшли отмахнулась от его логики. Сейчас у нее не было никакого желания мыслить логически, она хотела только сочувствия и утешения.
- Думаете, он вернется? - спросила она, поднимая на него нетерпеливый взгляд.
Юридической натуре Кэма больше близки были факты и мотивы, чем жалость и ободрение.
- Думаю, да. Он знает, что вы здесь. Эшли так и подпрыгнула.
-Что?
Кэм не стал увиливать.
- Он сразу догадался, что вы здесь. Эшли в отчаянии сцепила руки.
- Он так сказал?
- Нет, я это сам понял. Она закрыла лицо руками.
- О нет! Я не выдержу, если он вернется.
- Он вернется и приведет вашу мать. Еще один вопль - и период ее скорби закончился.
- Ладно, - объявила она, вскакивая.
Пора мне убираться отсюда. Я могу взять синий сарафан? Шауни не будет возражать? Где мои туфли? Вам теперь не придется одалживать мне деньги, потому что я вчера много выиграла.
Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
- Нет, на этот раз вы не сбежите. Вы останетесь и встретитесь с ними.
Ее глаза расширились.
- Я не могу. О Кэм, вы не знаете, каково мне! Вы не знаете, они засосут меня обратно. Я не могу остаться здесь.
- Можете. Я буду с вами. Они не заставят 'вас. Вам тридцать лет. Вы можете делать все, что хотите.
Но она трясла головой, едва ли слыша его слова.
- Вы не знаете, что значит находиться среди них. Я сразу превращаюсь в маленькую девочку, часть семьи, и не могу вырваться от них. Кэм, не заставляйте меня делать это! Я еще не так сильна.
Он не хотел заставлять ее. Он все понимал. Устоит она перед ними или нет, он ее все равно потеряет. Что бы они сейчас ни делали, окружающий мир ворвался и готов поглотить их.
На мгновение он представил, что они сбегут вместе. Они могут улететь на материк, найти квартиру в Сан-Франциско. Или уплыть в Австралию. А то и просто уехать в Гонолулу.
Но эта фантазия растаяла, как сигаретный дым. Это невозможно. Его ждет работа, а ей предстоит научиться справляться со своими страхами. К тому же они никто друг другу. И теперь уже, вероятно, никем и останутся. Это к лучшему. Или нет?
Глядя в кристальные глубины ее глаз, он ни в чем уже не был уверен. Он мог утонуть в них. Один шаг, одно движение - и все изменится. На него нахлынула дикая волна искушения, и он заколебался. Ему так сильно хотелось поцеловать ее, что внутри все горело.
Он скоро потеряет ее. Это совершенно очевидно. Вчера утром он был бы рад этому. Но не сейчас. И укреплять связь между ними - значит порождать новую боль. Он должен устоять. Кэм отошел от нее и отвернулся.