Искусство скоростного запоминания карт заключается в том, чтобы найти идеальный баланс между необходимостью быстро продвигаться вперед и потребностью в создании детальных образов. Важно успеть охватить взглядом столько деталей образа, сколько надо для его восстановления в будущем, и не тратить драгоценное время на ненужные нюансы. Когда я опустил ладони на стол, чтобы остановить часы, я знал, что нашел ту самую золотую середину. Но я и не представлял, насколько золотой она окажется.
Судья, сидевшая передо мной, показала мне время — 1 минута и 40 секунд. Этот результат был не только моим личным рекордом, но и, как я сразу понял, побивал предыдущий рекорд Америки — одну минуту и 55 секунд. Я закрыл глаза, уронил голову на стол, прошептал крепкое словечко в свой адрес и на мгновение задумался о том, что я только что совершил нечто — пусть странное, пусть незначительное, — что лучше меня не мог сделать никто во всей Америке.
Я поднял голову и бросил быстрый взгляд на Мориса Столла, подергивающего свою козлиную бородку и заметно взволнованного, и ощутил нехорошее удовлетворение при виде его мучений. Затем я покосился на Честера и занервничал. Он ухмылялся. С какой такой стати? Ведь он завершил этот этап на позорных 2 минутах и 15 секундах.
На мировом чемпионате по запоминанию, где рекордное время составляет 30 секунд, мои 1 минута и 40 секунд считались бы посредственным результатом — эквивалентом 5 минут, потраченных на дистанцию в одну милю, — для любого серьезного мнемоника-европейца. Но мы-то были не в Европе.
Как только в зале стало известно о моем результате, журналисты с камерами и наблюдатели стали стекаться к моему столу. Судья достала новую, неперемешанную колоду карт и положила ее передо мной. Моей задачей было теперь разложить карты в том порядке, в каком я их запомнил.
Я разложил колоду веером на столе, глубоко вдохнул и снова вошел во дворец памяти. Я видел все образы именно там, где их оставил, кроме двух. Они должны были быть в душе, мокрые, но я видел там лишь бежевый кафель, «Не вижу», — отчаянно прошептал я. Не вижу! Я просмотрел все остальные образы так быстро, как только было возможно. Может, я забыл два огромных пальца ноги? Щеголя в аскотском галстуке? Грудь Памелы Андерсон? Лепрекона Лаки Чармза? Армию сикхов в тюрбанах? Нет, нет, нет.
Я начал сдвигать карты, которые помнил, указательным пальцем. На левую верхнюю часть стола я переместил подругу Лиз и мертвую свинью. Там же оказались Халк на велотренажере и Терри Брэдшоу в инвалидном кресле. Когда время вышло, у меня остались три карты, те самые, что пропали из душа: король бубен, четверка червей и семерка треф. Билл Клинтон, совокупляющийся с баскетбольным мячом. Как я мог такое забыть?!