— Извини, что неожиданно, но если бы издала хоть звук, эльф засек бы в два вана, — конечно, я узнала этот ломающийся, переходящий из мальчишеского писка в мужской бас голос.
— Кайа, я вообще-то по прямой бежала. Как он, к вампирам, умудрился меня потерять? — вопрос закономерный, согласитесь.
— Ты забыла где находишься. Это город водяного народа. А что, как ни вода, умеет отражать предметы и искажать их форму своим движением. Galad Isilme принял тебя, он дал тебе защиту. Теперь это твой дом, который будет ждать твоего возвращения. Место, которое даровано тебе в сердце живого речного города. Согласись, это потрясающе, — его лицо светилось благоговением и гордостью за свое наследие.
— Ты хочешь сказать, что Широ сейчас вовсю бегает за моим двойником? — кельпи скривился, — ну, отражением.
— Да, — мне поплохело.
Широ и так злиться, а поносившись за мной с пол часика, так и вовсе придет в неконтролируемую ярость. Как это он меня поймать не может. Гордость такого не перенесет. И вообще, становиться между мужиком и его гордостью чревато членовредительством для тех самых, кто между.
— Эй, там. Galad Isilme, прошу тебя, рассей лже-меня, а то некому будет возвращаться в отведенное тобой местечко, — думаю, за мной было смешно наблюдать. Стою посреди холла с задранной головой и кричу в потолок, ожидая, что он снизойдет до ответа. Не снизошел.
— Как думаешь, послушал?
— Не знаю, дворец довольно эксцентричное здание, — обнадежили меня, — Дана.
— Аюшки.
— Меня старейшие расспрашивали. Я от них еле улизнул. Как раз думал на поверхность за твоей кобылой податься, когда тебя заметил, — я оторвалась от бесполезного созерцания потолка.
— Что ты им сказал? — как-то резко получилось.
— Н-ничего, говорю ж, убежал, — таки ошарашила коняшку.
— Это хорошо-о-о.
Так, надо подумать. Это проблема. Никто не должен знать, что на самом деле здесь произошло.
— Дана, — осторожно окликнули ушедшую в себя банши.
— А, прости, задумалась. Так о чем ты?
— Что мне ответить старейшим? Они не отстанут, — ох уж мне эти старейшие. Не было печали, орки накачали.
— Говори, что я твоих сородичей прокляла. Пусть думают, что я их своим криком обрекла на смерть. А ты жестко вырезал умирающих, впрочем, как и я, — я поразмышляла немножко и добавила, — и скажи, что половина стражи под моим гипнозом была. Так избежим не нужных вопросов. Им же невдомек, что я и пушинку не подчиню.
— Хорошо, — и Кайа двинулся на выход. А мне пора сдаваться Широ, а то хуже будет.
Вот как жизнь иногда извернется. Всего час назад я связанная готовилась стать обедом, а сейчас я владею четвертиной речного города и его благосклонностью. Чудеса, да и только.