— Я ведь не мое ничтожное второе я…
— Скорее ты второе, а он первое, — перебила я.
— … я и покалечить могу, даже не задумываясь.
— И чем это тебе поможет, позволь узнать?
— Это мой маленький каприз.
— Капризный ты наш, где кобылу посеял? — спросила, вставая на ноги.
— Она попыталась меня скинуть.
— Она не пытается, она скидывает, — и я пошла вглубь степей подальше от кровавой заставы.
— Мне нужно в долину.
— И что дальше? — все еще иду, а он стоит.
— Это в другой стороне, сверни.
— Даже не подумаю, я иду куда надо.
— Ты же не знаешь где долина? — медленно двинулся за мной.
— И знать не хочу, — пошел чуть быстрее, но так, чтоб гордость окончательно не уронить.
— Стой, я сказал, мы идем в долину.
— Ага, уже бегу, падаю, подымаюсь и опять бегу, — на самом деле еле ковыляю прихрамывая, а этот догоняет.
— Я не собираюсь идти туда, я иду в долину и ты со мной.
— Счастливого пути, и чтоб ликаны тебя покусали, — как будто его «не собираюсь идти» меня в какую-то там долину ползти заставит, — Паля, девочка, ты где?
— Кого ты зовешь? — воин сравнялся со мной.
— Кобылу, которая тебе мозги вправит, пока ты еще кого-нибудь за компанию не порешил.
— Хватит, — он встал передо мной, заставив остановиться, налетев на него.
— С ума сошел, я и так часто с землей сталкиваюсь, а тут еще и со стенкой обниматься, увольте, — и я вырвалась из его рук.
— Ничтожество, ты даже мизинца моего не стоишь. И зачем я вообще опустился до общения с тобой, — он развернулся и пошел в другую сторону.
— И правда, зачем? Боишься очнуться в следующий раз с ножом у твоих драгоценных волос? — он аж споткнулся, а я кое-что поняла. Каждый раз, когда Вана пытались остричь, он не помнил, как умирали те, кто пытался это сделать. И убивал их явно не мой Ванька. Логично предположить, что Малыш никогда не помнит своих приступов раздвоения личности, как и в последний раз.
— Откуда ты знаешь?
— А ты не помнишь? — провокационно начала я, — как так?
— Я почти ничего не помню после определенного момента, — растерянно произнес он. О, а это что-то новенькое. Растерянность у такого типа. Держите меня семеро.
— А ты попытайся вспомнить, вдруг у тебя третья личность имеется, — продолжила издеваться я.
Тариван, ни с того, ни с сего, вскинул руки и схватился за голову. Я подошла ближе и встала перед ним. А он застонал и опустился на колени. Осторожно наклоняюсь и заглядываю в глаза, которые уже открылись, а там… пусто, девственно пусто и взгляд щенячий.
— Ванька! Ура, наконец-то!
— Дана, у меня голова болит…
— Еще бы после столь длительного паразитизма маньяка.