Щедрова, правофлангового, старшина хлопает по плечу и идет дальше.
Меня в детстве хвалили за «усидчивость», «начитанность», а я из кожи вылезу, чтобы доказать свой спортивный талант.
Обращается курсант Барашков:
— Разрешите мне пойти. Я на школьных кроссах за город Минск призы брал. Прошу зачислить, не подведу, — отчаянно врет Вася.
Жмаченко кивает и говорит почти торжественно:
— Возглавит отряд преподаватель лейтенант Тулин. Зараз вас обмундирую и — счастливого пути!
Лейтенанта мы за глаза зовем Витей. Он неотработанным голосом подает команду (кажется, с трудом удержался, чтобы не добавить «пожалуйста!»):
— Напра-во! К выходу шагом марш!
У деловитого Жмаченко все заготовлено, точно в разведку посылает. Вхожу первым. Он быстро и зорко оглядывает меня с головы до ног:
— Валенки на твои ножищи сорок четвертый номер. Та-а-к, получай! Шлем-буденовка с шерстяным подшлемником пятьдесят восьмой размер — держи! «Сидора» одного размера, бери! — кидает вещевой мешок. — Распишись в получении имущества.
Улица встречает нас морозным ветром. Мне предстоит топать первым. Я приучил себя на войне не оглядываться на соседей. Иначе незачем было идти добровольцем, стремиться на передовую, вступать в партию.
Тулин командует:
— Надеть лыжи! За мной!
Я скоро взмок. Сбилось дыхание. У поворота на деревню Хохониха — павильончик автобусной остановки. Рейсовое движение отменено: автобусы на фронте, возят раненых. Здесь мы устраиваем привал, затем движемся дальше.
Всюду с нами на равных лейтенант Тулин. Он не богатырского сложения, и ранение о себе напоминает, но ни от одного задания не отказывается. Теперь ведет нас на лыжах в Уренью.
За снежной мутью остается Хохониха, громадины деревьев сжимают дорогу.
— Товарищ лейтенант, меняемся местами.
Первому надо выбирать путь, не сбиваясь с большака, чтобы не угодить в кювет, предупреждать о крутых склонах и подъемах.
Морозный нахлест ветра выбивает слезы из глаз, рвет полы шинели, заползает под одежду к разгоряченному телу.
Через час лейтенант решительно обгоняет меня, идет впереди колонны.
— Как вас зовут, товарищ Щедров? — спросил обернувшись.
Я назвался.
— Что, Юра, делаем привал? — Виктор чувствует необходимость посоветоваться. — На полпути деревня Арьюша, но до нее без отдыха не дойти.
Дорога, переметенная снегом, ухает в овраг и с какой-то безнадежностью упирается в деревянный мосток с выбитыми досками настила и ломаными перилами. Сбоку, вмерзнув сдувшимися скатами в речной лед, косо кренится брошенный автоприцеп. Гиблое волчье место. Не знал я, что оно окажется связанным с моей судьбой…