Аннетта присела в реверансе и с вполне искренней почтительностью произнесла:
— Ваше высочество, дон канцлер скоро прибудет, чтобы сопровождать вас в поездке.
Роза кивнула, хотя и не показала виду, что ей не слишком понравилось известие. Но тут ничего не поделаешь, по протоколу положено, чтобы канцлер её сопровождал. Хорошо, Макс рядом, это успокаивало. И Эстерази долго с ней не пробудет — только до представления подданным на месте, а потом Роза остаётся одна, чтобы без помех пообщаться с людьми. Это ей очень нравилось, и она надеялась, в самый последний момент вредный канцлер не внесёт никаких поправок в регламент мероприятия. Тут раздался стук в дверь, Роза погласила войти, и показался слуга.
— Ваше высочество, — он поклонился. — Дон Эстерази прибыл для вашего сопровождения.
Он посторонился, пропуская гостя, и Розе стоило больших трудов остаться серьёзной, когда она увидела канцлера. По сравнению с ним наследница смотрелась весьма скромно в своём дорожном наряде: на Эстерази красовался парадный камзол с золотым шитьём, булавка с большим жёлтым бриллиантом украшала тонкое кружево рубашки, шляпа с целым букетом перьев, не то, что на ней. Панталоны, шёлковые чулки, туфли с драгоценными пряжками и бантами, кружевные же манжеты, пальцы, унизанные перстнями — кажется, дон Эстерази вознамерился поразить подданных благосостоянием. Своим или казны, куда он наверняка тоже регулярно руки запускает?
— Ваше высочество, — канцлер поклонился, подметая паркет плюмажем с зажатой в пальцах шляпой. — Бесконечно рад вас видеть в добром здравии.
Прошу вас, — он выпрямился и протянул Розе руку.
Наследница склонила голову, положила ладонь на его локоть, и они вышли — Аннетта и фрейлины позади, чинной колонной. За дверьми ждал церемониймейстер с жезлом, с важным видом вышагивавший впереди и громко извещавший о выходе наследницы. Ещё имелась свита Эстерази, пристроившаяся в хвост фрейлинам, и замыкал процессию почётный караул из гвардейцев в парадных мундирах и с каменными физиономиями.
Розе тоже приходилось сохранять торжественно-невозмутимое выражение лица, вышагивая рядом с Эстерази, хотя так и тянуло хихикать. В коридорах везде встречались придворные, дамы приседали в реверансах, мужчины кланялись, в общем — всеобщее выражение почтительности.
Процессия вышла через парадный вход на площадь перед дворцом, где тоже народ собрался поглазеть на наследницу, церемониймейстер громко объявил: