По шоссе Пашарети с включенной сиреной неслась «скорая».
Обгоняя машины, услужливо уступавшие ей дорогу, она свернула в переулок и остановилась у дома под номером 52. Сирена умолкла.
Водитель нетерпеливо посигналил.
Вольф уже поджидал ее. Он побежал открывать ворота. Машина вкатилась во двор. Вольф попросил подъехать к самым дверям особняка.
Взяв носилки, санитары поспешили за врачом, которому Вольф показывал дорогу в спальню.
Жужа, тяжело дыша, лежала на тахте, укутанная до подбородка. Глаза ее были закрыты, лицо в поту.
Молодая докторша со стетоскопом на шее присела на краешек тахты и потрогала Жужин лоб.
— Отвернитесь, пожалуйста, — попросила она санитаров и Вольфа. — Я хочу осмотреть ее.
— Это лишнее! — Жужа села.
В руке у нее был револьвер. Она вскочила на ноги. Вольф взял под прицел санитаров. Из гостиной вошел Юнг, тоже с оружием.
— Раздевайтесь! — приказала Жужа.
— Что за глупые шутки?! — поразилась докторша. — Прекратите сейчас же, сегодня не первое апреля.
— Никаких шуток, барышня, — весело сказал Вольф. — Согласитесь, что трое голых врачей лучше, чем три голых трупа. Вашу одежду мы заполучим любым способом.
— Вы слышите? — сказал Юнг. — Раздевайтесь! Через несколько минут в одежде медработников они подбежали к машине. Вольф сунул водителю в бок пистолет.
— Доложите по рации, что везете тяжелобольного в загородную больницу. Скажете лишнее слово, пристрелю!
Шофер даже не пытался сопротивляться. Послушно включил рацию и, стараясь говорить спокойно, сообщил:
— Говорит 98–78. Отправляюсь с тяжелобольным в чепельскую больницу!
— Принято, — прозвучало в ответ.
Водитель выключил рацию. В следующее мгновение Вольф залепил ему рот пластырем, выпихнул из машины и, оттащив в дом, привязал к перилам лестницы.
— Скорей! — подгонял его Юнг.
Все трое, в белых халатах, сели в машину и выехали из ворот.
— Скорей! — поторапливал Юнг сидевшего за рулем Вольфа.
— Не могу сирену включить, — ответил он.
Наконец нашел нужную кнопку, и машина, завывая сиреной, помчалась по направлению к центру.