– Никто не просил тебя любить Жюстину! Но ты мог бы с уважением относиться к чувству, которое питал к ней твой отец.
– Отец не понимал, с кем имеет дело! Она вила из него веревки, как, впрочем, и ты! Нет, Иза, тебе этого не понять…
– Конечно! Мне не понять, как у человека может быть такое черное сердце! Ты хоть кого-нибудь любил в своей жизни, Этьен? Делал ли ты хоть что-нибудь во благо, а не ради разрушения?
Он моргнул, сжал кулаки, обдумывая слова сестры. Теперь он смотрел на Александера, который не осмеливался шелохнуться.
– Я любил, Иза! Поверь, я любил!
Изабель вскинула брови и издала презрительный смешок.
– Кого же это? Перрену?
– Мари-Эжени, мать моей дочки!
– Служанку в доме Гийеменов?
Этьен покраснел от ярости.
– Да, Мари-Эжени была служанкой, как твоя Мари, но я ее любил! Но для твоей матери она была недостаточно хороша! Сын одного из богатейших торговцев Квебека не может жениться на служанке или, что еще хуже, на индианке! Нет, никогда! Это же неприлично!
– Марселина говорила, что ее мать умерла…
– Умерла? Сразу после родов Мари-Эжени продали в рабство, Иза! Она не умерла! Я в то время был на Озерах, и твоя мать, разумеется ничего не сказав отцу, дала Гийеменам денег, чтобы они избавились от нее! Когда я вернулся, ее уже увезли в колонии, и мне не удалось выяснить, куда именно. На мое счастье, работорговец не захотел возиться с младенцем. Гийемены отдали девочку на воспитание бездетной паре. Отец, конечно, ничего не знал о Марселине. А зачем мне было рассказывать? Даже если бы он и отправил Жюстину восвояси, в Ла-Рошель, меня бы он тоже выставил из дома и лишил наследства!
Изабель в смятении смотрела себе под ноги. Когда она подняла глаза, то прочла во взгляде брата проблески безумия.
– Этьен, уходи! Оставь нас в покое! Ты ничего от нас не добьешься. Золото…
– К черту это проклятое золото!
– Тогда что? Ты хочешь отомстить мне за мать, лишив того, что она отняла у тебя? Хочешь отомстить нам за то, что двое насильников сделали с твоей дочкой? Или хочешь отплатить за то, что так и не смог прибрать к рукам золото Голландца?
Александер понял, что пора вмешаться.
– Не думаю, что твоему брату нужно именно золото. Скорее, некий документ, а точнее – записная книжка.
Этьен открыл рот, но не произнес ни слова. Только поудобнее перехватил пистолет и качнул дулом.
– О чем ты говоришь?
– О перечне имен… Очень интересный документ! Как только я прочел его, мне стало понятно, насколько опасным оружием он может стать в руках… злонамеренного человека!
– И где сейчас эта записная книжка? – глухо произнес Этьен.