Собственно, Пирст обращенный. Ну, в смысле энриумом. Надо как-то разграничить понятия… Что ж, тогда будем называть людей, пьющими энриум, «измененными». А термин «обращенные» закрепим за оборотнями. Да, так будет легче. В общем, Пирст измененный. Способность у него не настолько яркая, как у Фильха, и не настолько нечестная, как у меня, но… Все-таки энриум его не убил. У этого старика есть одна просто замечательная, и в то же время противнейшая способность. Он не стареет. Да, все так просто. Но для этого ему надо пить энриум раз в день. Больше нельзя — отравится. Меньше нельзя — помрет. По крайней мере он сам так заявлял. А я не особо сомневался. Мы с Фильхом — практически единственные, кто занимается энриумом в Южных трущобах. Поэтому контакт с Пирстом у нас налажен. Об этом я размышлял, уже подходя к дому вышеупомянутого доктора.
Дом все так же ярко блистал красным крестом, выведенным на щите, подвешенным над входом. Уж не знаю, к чему Пирст придумал такой символ, но это уже его заморочки. Я стараюсь не лезть в личную жизнь своих покупателей.
— Тут лечебница? — Удивилась Игни, подходя ближе.
Она осторожно толкала перед собой коляску с Илми, которая с любопытством озиралась вокруг. Думаю, она не часто и в Верхнем городе на улицу выходит, не то что в трущобах. Хорошо ей. Для нее трущобы лишь небольшая страничка в книге жизни. Пускай и не самые приятные, но яркие воспоминания обеспечены. А я на этой странице крепко прописался…
— Что-то вроде того. — Ответил я, нажимая на небольшую кнопку рядом с дверью.
Помню, как сам возился с этим механизмом. Интересная штука, звонок называется. Один мой друг из Крулей научил. Нажимаешь кнопку, а где-то внутри трезвонит такая противная штука… Пройти мимо невозможно. Ждать пришлось недолго. Уже через минуту дверь распахнулась и перед нами предстал слегка взмыленный Пирст. Как он выглядит? Ну… Средне. Среднего роста, средней комплекции, даже лицо какое-то среднее. Глаза немного безумные, но это так, ерунда. Даже возраст с ходу было не определить. По правде говоря, Пирсту уже было шестьдесят лет, но воздействие энриума заморозило его организм где-то на тридцати годах. Одет он был в обычный лабораторный халат, а на руках были перчатки из толстой кожи. На них даже была свежая кровь.
— О, Лерри! Привет. — Поздоровался он, — Ты рано, поставка вроде бы через неделю?
— Да, но этим, думаю, Фильх займется. — Ответил я, — Я к тебе по делу.
— Проходи… — Он заметил обеих моих спутниц и быстро добавил; — …те.
Я без вопросов вошел внутрь здания и сделал приглашающий жест рукой двум замявшимся девушкам. Те, немного поколебавшись, все же проследовали за мной. Пирст быстро повел нас по длинным, но весьма чистым коридорам.