В конце концов, и врачи, и Сидней пришли к заключению, что «Оазис» является наилучшим местом для Кристины.
А что сказала по этому поводу сама Кристина? Сколько Сидней ни пытался, он так и не смог припомнить.
— Сид?
Он посмотрел на виновато улыбающуюся Кристину.
— Скажи, есть ли какое-нибудь иное место, кроме «Оазиса», куда я могу уехать сейчас и где мне помогли бы восстановить память?
— Видишь ли, таким местом могла бы стать твоя квартира, но ты продала ее через год после того, как мы поженились. Да я и не оставил бы тебя там. А наш загородный дом не совсем подходит для тебя в настоящее время, потому что…
— Понятно, — поспешила сказать Кристина.
Прежде чем она отвернулась, Сидней успел заметить слезы в ее глазах.
Кристина плакала. Тихо, но все же плакала.
— Тина, — мягко позвал Сидней, — не надо…
— Прости. — Кристина порывисто поднялась с постели и подошла к окну. — Поезжай домой, Сид. Уже поздно, у тебя был трудный день. Меньше всего тебе нужно сейчас успокаивать жалеющую себя женщину.
Неужели это Тина, думал в это время Сидней. Он привык видеть свою жену высокой стройной женщиной с прямой спиной и ровной линией плеч. Но сейчас она казалась маленькой и беззащитной.
— Тина, — снова произнес Сидней, медленно приближаясь к жене, — все будет хорошо, я обещаю.
— Конечно, — с легким всхлипом шепнула Кристина.
Сейчас Сидней стоял очень близко. Он ощущал тонкий аромат резеды, который всегда исходил от кожи Кристины, но позже был вытеснен дорогими духами.
— Если ты не хочешь ехать в «Оазис», я найду другой центр…
Кристина резко обернулась.
— Не нужно говорить со мной, как с ребенком! — воскликнула она.
— Что ты! Я хочу, чтобы ты успокоилась.
— Ты не понимаешь! Тебе кажется, что, если я надела присланные тобою вещи, и над моими волосами потрудился парикмахер, после чего я стала похожа на Кристину Рейнольдз, то я и превратилась в нее!
— Нет! — быстро возразил Сидней. — То есть я действительно пытался помочь тебе вспомнить…
Кристина неожиданно стукнула его кулачком в грудь. Сидней отшатнулся, но не от удара, которого он почти не почувствовал, а от удивления. Он не мог припомнить случая, когда Кристина повысила бы голос, не говоря уже о том, чтобы она подняла на кого-нибудь руку.
— Ты понятия не имеешь, в каком положении я оказалась! Мне не известно, кто я! Я не знаю Кристину, именем которой меня называют. И я не знаю тебя!
— Но ты можешь спросить. Я отвечу на любой твой вопрос.
Кристина глубоко вздохнула.
— Для начала мне хотелось бы знать, почему я должна верить, что ты действительно мой муж?