Татьяна Сергеевна до сих пор каким-то образом, по-видимому, избегала подобной участи, что казалось очень странным, учитывая ее социальное положение. Ведь не мной первым замечено, что больше всего грязи скапливается именно во внешне благопристойных и интеллигентных преподавательских и научных коллективах. Единственный приемлемый для этой среды закон — закон джунглей. Не съешь ты, скушают тебя. И каждый готов сожрать своего ближнего ради собственного блага.
Каким же образом удалось выжить этому хрупкому, наивному птенчику?
Я с интересом наблюдал за реакцией декана истфака. Большего консерватора в ученом мире вряд ли можно было отыскать и казалось странным, что он позволяет студентам столь долго слушать подобную ахинею. А потому можно было ожидать чего угодно, вплоть до открытого скандала, что, учитывая специфику моей работы, было равносильно найденному самородку для золотоискателя.
Однако пришлось разочароваться.
Декан дергался на стуле, покраснел до кончиков ушей от распиравшего внутреннего негодования, но прервать доклад строптивой лекторши не решался. Скорей всего его сдерживал столичный статус выступающей, что в неписанном табеле о рангах для периферийного института было весомым аргументом.
— И, возвращаясь к теме моего доклада, — продолжала Татьяна Сергеевна, — хочу снова заметить, что мы не знаем истории своих предков не потому, что не сохранилось никаких археологических или иных памятников, а исключительно по той причине, что никто и никогда их не искал. Кстати, весьма уважаемый мною академик Борис Рыбаков, не лукавя, честно признался в этом в своей монографии "Язычество Древней Руси"…
Не могу сказать точно, что вынудило меня остановить свой выбор именно на этой девчонке. Возможно, ее безрассудная "донкихотская" дерзость, или же ее личное обаяние? А может, то и другое, вместе взятое. Иногда почти невозможно объяснить даже собственные поступки. Непредсказуемость — черта, присущая каждому. Именно она делает нашу жизнь разнообразной и интересной.
Но, как бы там не было, я вырвал из блокнота листик и, стараясь, чтобы почерк был разборчивый, написал: "Уважаемая Татьяна Сергеевна! Если Вас на самом деле интересуют некоторые, неизвестные исторической науке факты по теме Вашего доклада, я бы с удовольствием с Вами встретился и поговорил". Подписал и передал записку ближайшему соседу, сумев проследить ее путь через всю аудиторию к столу президиума.
Я увидел, как она развернула ее, прочитала, обвела взглядом присутствующих и, не сумев вычислить автора, согласно кивнула головой, обращаясь как бы одновременно ко всем находящимся в зале.