Евпраксия ничего не ответила, но ее молчание было красноречивей слов.
— Я догадалась, что речь шла о ней, — продолжала Анна. — Недаром тетушка люто ненавидела Романа и Олега Тмутараканских. Бедная тетя… Теперь я понимаю, почему она так строго воспитывала меня, готовила для монашеской доли. Ей хотелось оградить племянницу от обид и разочарований, которые поджидали в мирской жизни…
Наверное, она видела в тебе свое нерожденное дитя. Когда моя сестра Анна Всеволодовна по секрету рассказала мне историю инокини Евдокии, я поняла, что наши судьбы в чем-то схожи. И хотя твоя тетя всегда меня недолюбливала, я относилась к ней с большим сочувствием.
Анна вздохнула и прошептала словно про себя:
— И отчего судьба так редко дарит людям счастье?
— Мы уже говорили об этом прежде, — заметила Евпраксия. — Человек духовный не зависит от превратностей судьбы. Он всегда может стать счастливым, занимаясь самоусовершенствованием.
— Ты права, матушка Евпраксия! — воскликнула Анна, и глаза ее заблестели. — Давай читать книги, которые прислала госпожа Катарина! Давай смотреть эти чудесные рисунки! Что тут изображено? Какая странная одежда! Неужели так выглядят женщины в латинских странах? Одна сторона платья синяя, другая красная, косы закручены над ушами, словно бараньи рожки.
Евпраксия с улыбкой отметила про себя, что никакая строгость воспитания не вытравила в Анне чисто женский интерес к нарядам, прическам и ко всему, что связано с внешним видом.
Двухцветность платья по продольной линии указывает на цвета герба его владелицы, — пояснила Евпраксия. — А прическа действительно так и называется — «бараньи рожки».
— А почему у платья как будто два рукава. — один до локтя, другой — до запястья?
— Просто рукав верхнего платья укорочен, а из-под него открывается рукав камизы — нижнего одеяния.
— А что это за длинные полосы ткани, пришитые к рукавам верхнего шгатья? Они разве не мешают при движении руками?
— Ну, такие фальшивые рукава сейчас в моде.
— А туфли-то с какими узкими носками! В них удобно ходить?
— Да, они из мягкой кожи. Называются пулены.
Анна еще раз внимательно осмотрела женский наряд и пришла к выводу, что это облегающее с овальным вырезом на груди платье очень красиво, ибо не скрывает, а подчеркивает женскую прелесть. Она вдруг подумала о том, что если бы предстала перед Дмитрием не в бесформенном темном покрывале, а в такой вот соблазнительной одежде, он мог бы посмотреть на нее другими глазами. Но тут же Анна вспомнила, что ведь он видел ее на речке почти голой, — и от этой мысли ее лицо покрылось жарким румянцем. Стараясь скрыть от самой себя свое смущение, она торопливо заговорила: