— Федор Клинец!.. — прошептала Анна, потрясенная игрой судьбы.
Монах вздрогнул, но, пересилив удивление, спокойным голосом спросил:
— Наверное, Дмитрий подарил тебе свой оберег?
— Да, — чуть слышно ответила Анна.
— Похоже на брата, — нахмурился монах. — Он с юных лет не знал смирения, любил женщин и хмельное питье. Ничего святого для него нет. Значит, он предавался с тобой греху и, забывшись, подарил тебе семейный оберег?
— Нет, все было не так! — воскликнула Анна, покраснев от возмущения. — Не суди о том, чего не знаешь, Федор!
— Я давно уже не Федор, а отец Филарет, — возразил монах. — А теперь расскажи, кто ты такая и почему здесь оказалась, да еще в мужском одеянии.
Сзади послышалось неловкое покашливание Никиты; верный слуга подошел ближе и почтительно обратился к монаху:
— Святой отец, поверь мне, старому человеку: эта девушка — знатная и честная боярышня, моя госпожа. Она попала в беду, потому и бежала из отчего дома. А в мужское платье переоделась, чтобы не так опасно было путешествовать.
— Молчи, старик, пусть сама все объяснит, — сурово сказал монах. — Прежде всего я хочу знать, когда и где ты встречалась с Дмитрием.
— Я встречалась с ним в тюрьме, куда его бросили по приказу князя Святополка. Это было подземелье в доме моего отца, боярина Раменского, и мне удалось туда проникнуть, чтобы вызволить Дмитрия. В благодарность за спасение он и подарил мне оберег. И все это произошло почти год тому назад.
— Но за какое преступление князь заточил его в тюрьму?
— Поверь мне, отец Филарет, что твой брат не совершал никакого преступления. Наоборот, он уничтожил разбойника, погубившего многих людей. Но князю не понравилась гордость и независимая речь Дмитрия, он посчитал это дерзостью.
Анна постеснялась рассказать историю об отвергнутой невесте, и потому обрисовала спор Дмитрия с князем весьма туманно. Федор недоверчиво скривился, а потом спросил:
— И что же, Дмитрий так понравился тебе, что ты решила его спасти?
Обиженная склонностью молодого монаха во всем винить человеческие слабости, Анна ответила вопросом на вопрос:
— А разве истинные христиане не должны спасать несправедливо обвиненных?
Федор бросил на собеседницу быстрый, пристальный взгляд и спросил:
— Где же теперь Дмитрий?
— Точно не знаю. Монахи видели его перед Рождеством в Константинополе. Говорят, он пережил немало злоключений, побывал в плену у разбойников, потом в Солуни едва не погиб от отравленного кинжала.
Лицо Федора внезапно потемнело, брови сложились в горестную складку, и он не удержался от восклицания:
— Господи, ведь говорил же я ему, чтобы шел вместе со мной на Святую гору, там бы очистился от грехов и суеты, принял постриг!.. Тогда бы с ним таких несчастий не случилось!