— Та самая, на которую нас продал Горепа! — воскликнул новгородец.
— Если и не та, то как две капли воды на нее похожа, — подтвердил Дмитрий. — Судя по всему, и промысел у них тот же. Недаром отплывают под покровом ночи. Наверняка везут живой груз, да еще и не купленный на рынке рабов, а похищенный обманом.
Несколько матросов, которым тоже довелось испытать галерное рабство, с ненавистью смотрели на быстроходную посудину, увозящую в пучину невольничьего ада чьи-то жизни. Переглянувшись с Калистратом, Дмитрий прочел в его помрачневших глазах немой вопрос. И тогда Клинец решился. Нельзя было терять ни минуты, ибо галера стремительно уходила прочь.
Приказ атаковать пиратское судно не все моряки восприняли с пониманием. Глухой ропот пронесся по кораблю. Многие кричали, что это безумие, что пираты сильнее в бою, а корабль купца везет ценный груз и ему надо уходить подальше, а не лезть на рожон и становиться лакомой добычей для морских разбойников. У противников сражения были свои резоны, и Дмитрий понимал, какому риску подвергает людей, корабль и себя самого. На несколько мгновений он заколебался и невольно бросил взгляд на учителя. Рашид подошел поближе и неожиданно громким, твердым голосом сказал:
— Сделайте доброе дело, спасите несчастных пленников, — и боги, в которых вы верите, вознаградят вас!
Матросы все разом затихли и посмотрели на тщедушного старика, словно повинуясь его магическому взгляду. Повторное распоряжение капитана об атаке пиратского судна уже ни в ком не вызвало протеста. Матросы и воины забегали по кораблю, занимая каждый свое место. Оружие, защитные доспехи и абордажные крючья были приготовлены в считанные минуты.
Скоро корабли сблизились на расстояние пущенной стрелы, противники стали различать лица друг друга, — и тут Рашид, тронув Дмитрия за плечо, сказал:
— Когда я погибну, пусть моей могилой станет море, ибо неизвестно, по какому обычаю меня хоронить на земле. По рождению я мусульманин, но долгие годы жил в буддийском монастыре, а ты, мой любимый ученик, — христианин. Но море — оно всех уравнивает.
— Учитель, почему ты думаешь, что должен погибнуть?
— Потому что я так хочу. Смерть в бою лучше, чем от мучительного недуга.
— На все Божья воля…
Пираты, промышлявшие у берегов Тавриды, были не так многочисленны и оснащены, как средиземноморские, но даже они не привыкли к роли атакуемых. Большой торговый корабль, преследующий пиратскую галеру, казалось, управляется руками безумцев, не берегущих Свое добро. Работорговцы сразу поняли, что в команде купца достаточно смелых воинов, иначе он бы не решился на атаку. Но предложения мира со стороны пиратов не возымели действия: купеческий корабль упорно шел на абордаж, а галера была слишком перегружена живым товаром, чтобы уйти от погони.