Майта. Дела семейные
Семья начинается с детей.
Герцен
Тот, кто не желает иметь детей, приносит жертву смерти.
Бэкон
Мы третий день находились в лагере, ожидая, пока Уайда проведет инициацию львят для их первого обращения. Я дважды ходила на охоту за свежим мясом для малышей и сестры. По возвращению в лагерь Гур и Анниэль с помощью лошадей оттащили тушу льва куда-то прочь. Жека говорил все лучше и лучше и все время смотрел на Анниэль влюбленными глазами, что, в нашем присутствии, ее невероятно смущало. Анниэль — действительно сильный наставник, а Жека — прилежный ученик. Гур по-прежнему спокоен, но я теперь иногда замечала в его глазах искры удовольствия и даже, странно подумать, восторга. Дважды, на короткое время оставшись со мной наедине, он вдруг подхватывал меня и кружил. Несколько вращений и я опять на ногах, а он стоял рядом совершенно спокойно.
Когда наши детишки спали, к нам ненадолго присоединялась Уайда, мы лежали вместе и неторопливо ласкали мужа. Да, мужа! В первый же раз, собравшись втроем, услышали от него, что мы теперь полноценная семья, даже дети есть. Однажды, вдоволь наласкавшись и налюбившись, мы отдыхали на чисто вылизанном общими усилиями Гуре. Голова львицы лежала у него на бедрах, а я пристроилась на животе, приказав личному составу поглаживать мою попку. Гур вдруг спросил сестричку:
— Уайда, любовь моя, тебе был знаком лев, которого вы убили?
— Да, милый, хорошо знаком, он являлся одним из моих мужей.
Я ахнула и задохнулась. Уайда продолжила:
— Насколько я понимаю, в нашу коалицию пришли новые самцы и изгнали мужей. Так как убитый нами муж был один, значит брат погиб во время драки с захватчиками. А оставшийся в живых стал бродягой. Учуял запах лошадей, решил поживиться.
— Ты правильно поступила, — мягко ответил Гур, потом повернув меня к себе, взглянул в глаза и добавил: — И ты, бесстрашный сотник, действовала верно.
Приподнялся, схватил меня за ухо, а львицу за волосы, потащил к себе. Мы притворно завизжали. Гур крепко прижал нас с сестричкой к груди. Белоснежная густая шаль волос Уайды накрыла нас и мы замерли в блаженном единении.
— А знаешь, любимый сотник, что одна милая ушастая головка перестала быть гладкой? — неожиданно спросил муж.
Я оторопела. Приподнялась, потрогала голову, действительно шершавая, как мелкий песок на камне. Волосы начали расти! В радости переводила глаза с Гура на Уайду. Муж продолжил:
— А ведь я тобой не занимался после ресничек. У нас не было на это времени. Увидев появляющиеся бровки, я кое-что понял, а теперь еще раз убедился. Пусть одна хитрая кошка, мастер магии жизни, поведает, когда она успела наколдовать чудесные изменения беленькой девочки.