— Никакой ментальной магии! — твердо ответила я.
Мой взгляд то и дело скользил вниз, хотя я и старалась удержать его на уровне лица Мартина. Все же мужчины устроены довольно странным и нелепым образом, хотя вполне функционально и симпатично. Во всяком случае, тот образец мужского рода, что сидел передо мной. Худощавое и поджарое тело Мартина оказалось более мускулистым, чем мне представлялось. А шрамы на нем выглядели и вовсе впечатляюще. Все раны были старыми, служа напоминанием о бурной юности менталиста, но один из рубцов, на плече, показался свежим. След от пули?
Но я не успела спросить о ранении, маг прикрыл мои глаза ладонью.
— Расслабься. Попробуй сконцентрироваться на своих ощущениях, а не на мыслях.
Это оказалось не так сложно. Стоило рукам Мартина вновь заскользить по моему телу, как в голове стало на удивление пусто. Не было больше ни стыда, ни тревоги. Мир сузился до одного мужчины. Его прикосновений, его голоса. В какой-то момент мнемографическая иллюзия растворилась, возвращая нас в мою комнату, но мы этого не заметили. Все казалось настолько естественным и правильным, что когда Мартин на мгновение остановился, давая привыкнуть к новым ощущениям, я сама притянула его к себе, обвив ногами, не желая, чтобы он сдерживался. Боль была такой незначительной по сравнению с нашей жаждой. И в переплетении рук, в слиянии наших тел, в их движениях мы вновь узнавали друг друга, сжигая все, что я когда-то считала почти непреодолимой преградой.
Не знаю, было это любовью или страстью, чем-то уникальным или вполне обычным между мужчиной и женщиной. Но я многое упустила, считая звание мастера единственным, чего мне не хватает для полного счастья. Нет, теперь мой список пополнился…
Мне бы, конечно, не помешала бы и ванна, но затопившая тело нега не давала ни одного шанса подняться с постели. Я лениво перевела взгляд на Мартина, размышляя о том, будет ли уместно попросить его отнести меня в ванную комнату. Но и он выглядел таким расслабленным, что мне не захотелось его тревожить.
Так и не решившись ничего сказать или спросить, провалилась в сон, чувствуя себя как никогда умиротворенной и спокойной.
Лишь услышав слабое сопение заснувшей девушки, Мартин позволил себе пошевелиться и сесть. Переложив голову Софи на подушку, он встал и укрыл возлюбленную сбившимся покрывалом.
«Надо же, как я увлекся… Даже постель не разобрал. Ладно хоть до кровати довел», — несколько виновато подумал мужчина. Мартин был очень доволен случившимся, но это не отменяло факта, что он не только развратил невинную девушку, но и сделал это в доме мастера Вернера, бывшего ему не просто другом, но и в какой-то мере наставником. И что бы мастер сказал, узнав, как он нечестно поступил с его внучкой? Едва ли оправдания Мартина, что он хотел жениться на Софи, произвели бы впечатление на артефактора.