Мастер ступил на просоленный настил.
Солнце стало черным.
Дома на сваях задрожали, как мираж, потемнели и скрутились в одну точку, поглощающую свет. Звуки исчезли, точно кто-то щелкнул тумблером. Темная точка дрогнула и извергла из себя все, что поглотила ранее.
Я вскрикнула, кажется падая на колени, и песок обнял меня, укрывая мягким щекочущим облаком. У него был привкус мыслей Итасэ, такой же злой и сосредоточенный, но обещающий защиту. Тейт нависал надо мной, источая суховатый жар и угрозу…
А затем все закончилось.
Песок осыпался; волна удушающей силы схлынула.
Ригуми Шаа стоял у хрупких, белесых, изъеденных ядовитым ветром обломков и улыбался.
– Ты замолчала, Диккери-кан. А ведь я просил петь.
– П-простите… – прошептала девчонка, неотрывно глядя на развалины. Ноги у нее подкосились. – Я не…
– Мастер пошутил, – мягко произнесла Лиора, опускаясь рядом с ней на сыроватый песок. – Успокойся, ну… и выпусти оружие, оно сейчас не нужно. Шаа-кан, это была ловушка?
– Да, но не на меня, – ответил мастер, задумчиво глядя на то, как волна перекатывается через сваю, дырявую, как сыр. – Никто и никогда не посмел бы так оскорбить мое мастерство и создать ловушку из воплощенного ничто. Что ж, Диккери-кан, новости хорошие. Твой любовник жив, и свободные его не поймали. Это, – он повел рукой, обводя развалины, – было создано для него. Отчего-то свободные были уверены, что он вернется и придет к старухе.
– Странно, – нахмурился вдруг рыжий. – На Рана ведь напали другие? Ну, в смысле, растворить скалу – дело испепелителей, скорее всего. Магия незнакомая, но вообще, если нужно что-то без следа разрушить, это только к ним. Направляющие удар у них точно есть, как тот, который за нами следил. И мастера тварей – айров помните? Которые Диккери преследовали? Теперь еще и овеществляющие ничто. Так вот, не многовато ли для одной семьи?
Ригуми опустил глаза:
– Возможно, союз… Или отщепенцы из разных семей.
Он еще что-то сказал, но дослушать я не смогла.
Затылок свело резкой болью, меня дугой выгнуло, словно от удара током. Там, за пределами купола, произошло что-то мерзкое, страшное.
Перед глазами промелькнул размытый образ.
Лао.
– Лао, – прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание. – Далеко. Его… пытались ударить. Сейчас преследуют. Будет… скоро. Шаа-кан, три ката!
В глазах мастера промелькнула тень досады.
– Не говори, покажи!
– А… ты не возражаешь? – спросила я автоматически.
На какую-то долю секунды взгляд у Ригуми Шаа стал испепеляющим.
– Время, Трикси-кан.
Я сглотнула.
Ой дура… И мысли не возникло, что можно нарушить чужую приватность и просто-напросто вложить в разум нужный образ. К шраху эти цивилизованные привычки!