— Вы опоздали, — заметил он.
В этом был весь Гарланд. Я приехал, как мы и договорились, сразу после беседы с полицейскими в больнице, и все равно он заставил меня оправдываться. Сопровождавший меня охранник в наушниках с микрофоном оставил нас в комнате одних.
Гарланд размахнулся и ударил с левой стороны. Мячик улетел в сторону. На этот раз Гарланд выругался.
— Ненавижу дважды совершать одну и ту же ошибку, Пол. Вы понимаете, о чем я?
Нет. Я не понимал. И у меня не было настроения играть в подобные игры. На этой неделе я дважды чуть не погиб от руки человека, который пытался подставить меня и приписать мне убийство. А в довершение к моим бедам на хвост мне села полиция.
— Вы хотели кое-что рассказать, — напомнил я.
Гарланд снова замахнулся клюшкой и застыл в этой позе.
Таким образом он демонстрировал мне свою обиду. Он сам всегда решал, что и когда обсуждать. Гарланд снова сосредоточился на мяче, позволил ему слегка откатиться назад, а затем ударил справа и загнал точно в лунку.
— Вот в чем дело, — проговорил он. — У меня не получается держать руку прямо. — Гарланд наконец отвлекся от игры и в первый раз за все время взглянул на меня, словно я надоедливый ребенок.
На нем были ярко-голубая рубашка с расстегнутым воротом, безупречно отглаженные брюки и начищенные до блеска бежевые ботинки. Пиджак того же цвета, что и ботинки, висел на двери.
— Пока вас ждал, — сказал Гарланд, — я, пользуясь случаем, проверил кое-какие счета. Оказывается, с апреля я перечислил на счет вашей фирмы более миллиона долларов.
Вполне уместное замечание.
— Думаю, — продолжил он, — вам нравится работать моим адвокатом?
Я ничего не ответил.
— И мне кажется, вы хотели бы и дальше занимать эту должность?
Я развел руками:
— Гарланд…
— Я лишь хочу знать, с кем сейчас говорю, господин адвокат… — Он поставил клюшку на маленькую подставку и надел пиджак. — С человеком, который работает на полицию, или со своим адвокатом.
Я ответил не сразу. Человек, владеющий такими деньгами, всегда таит в себе угрозу. И никогда прежде Гарланд не разговаривал со мной в таком тоне.
— Я не знал, что мне придется выбирать…
— А если бы пришлось?
— Я юрист, а не полицейский. — Я слишком упрям, чтобы сразу сдаться, но ответил так, как хотел он.
На его лице снова появилось самодовольное выражение. Гарланд оставался верен себе.
— Хорошо, — кивнул он. — Значит, мы можем говорить. — Он прошел мимо меня.
Я последовал за ним по коридору в его кабинет.
Врач вышел из палаты Брэндона Митчема и сообщил Макдермотту и Столетти, что пациент готов к короткому допросу. Макдермотт разговаривал по мобильному, ему только что позвонили криминалисты.