Рейчел посещала Джонатана Аллейна два раза в неделю, после чего отчитывалась перед его матерью, когда ее удавалось найти. Та часто уединялась в своих покоях в какой-то части дома, куда у Рейчел не было доступа. Она подозревала, что миссис Аллейн одинока и ей, наверное, хотелось бы с кем-нибудь поговорить, но в то же время эта леди была не настолько приветлива, чтобы Рейчел чувствовала себя вправе стучаться в любую дверь в поисках хозяйки. Погода становилась все холоднее и ненастнее. Рейчел приходила в ужас от ветра, дующего с вершины холма, когда шагала вверх по нему, направляясь к Лэнсдаунскому Полумесяцу. Ветер делал и без того нелегкий путь еще более трудным, слепя глаза и норовя сорвать мантилью. Когда Рейчел приходила к Аллейнам, то, казалось, приносила непогоду с собой – дождь в виде мокрой одежды, мороз в виде раскрасневшихся щек и шмыгающего носа, ветер в виде взъерошенных волос и прерывистого дыхания.
Рейчел видела Пташку чаще, чем ее госпожу. Хотя место рыжеволосой служанки было на кухне, она, похоже, могла свободно разгуливать по всему дому. Ее присутствие где-то поблизости ощущалось постоянно. Рейчел то замечала краем глаза, как та, порхая, взбегает по лестнице, то сталкивалась с ней у предназначенной для слуг двери, делающей знак подойти, чтобы переброситься парой слов. И поскольку в доме Аллейнов у Рейчел было больше всяческих дел, чем в собственном, она ожидала очередного посещения не столько с тревогой, сколько с нетерпением. В промежутках между визитами она думала о том, что произошло, и о том, что ее ждет в следующий раз. Ричард отсутствовал на Эббигейт-стрит все чаще и чаще, а когда бывал дома, то, похоже, не замечал растущей озабоченности жены. Он редко спрашивал, чем она занимается в доме в Лэнсдаунском Полумесяце. Просто брал деньги, с рассеянной улыбкой клал их в карман и неизменно просил передавать миссис Аллейн наилучшие пожелания.
Визиты Рейчел иногда оказывались очень короткими, занимая куда меньше времени, чем она тратила на дорогу туда и обратно. Однажды, когда Рейчел тихонько постучала в дверь и вошла, она застала Джонатана спящим, сидя за письменным столом с пером в руке. Пальцы его были в чернильных пятнах. Сложенные на столе руки закрывали написанное. Рядом стояли бутылка вина и грязный стакан. Рейчел пришла в голову мысль попробовать найти шкатулку с письмами Элис, но, как только она представила, что он может застать ее за поисками, у нее по телу побежали мурашки. «А кроме того, Пташка говорила, что уже пробовала разведать, где та лежит, но безрезультатно. Нужно придумать какой-нибудь предлог и спросить у него самого». Часто, когда она ему читала, Джонатан сидел молча и с пугающим напряжением смотрел в окно или прямо на нее. Когда Рейчел это замечала, ее сердце начинало учащенно биться, голос дрожал, и это сказывалось на чтении. А иногда, когда Рейчел видела, что его внимание отвлечено, она украдкой невольно бросала на него взгляды – на его лицо, руки, тело, очертания которого угадывались под одеждой. То, что она может сидеть на таком близком расстоянии от убийцы, казалось нереальным. Каждый раз, когда Рейчел об этом думала, ее охватывали страх и ужас.