– Не может быть, чтобы ты собиралась причинить вред миссис Аллейн… Ведь не хочешь же ты ее убить? – прошептала потрясенная Рейчел.
– Убить? Это не приходило мне в голову. А собственно, почему бы и нет?
– Потому что… если ты это сделаешь, то подвергнешь опасности собственную жизнь!
– Мне… мне на это плевать.
Сжав кулаки, Пташка решительно поднялась на ноги. Рейчел вскочила, встав рядом с ней.
– Опомнись! Ты не должна покушаться на ее жизнь! Обещай, что не станешь этого делать! – крикнула она.
– Почему? Разве вы не помните, что сами сказали совсем недавно? Разве она заслуживает жалости?
– Я ее вовсе не жалею. Я боюсь за тебя, – отозвалась Рейчел, хватая Пташку за локоть, чтобы остановить и не дать уйти.
Та бросила на нее подозрительный взгляд:
– В чем дело?
– Если… если ты с ней что-нибудь сделаешь и тебя за это отправят на виселицу, то… то у меня тоже никого не останется. Разве мы чужие? Разве я не твоя подруга?
Рейчел разжала руку и отпустила локоть Пташки. Чугунная плита, нагреваясь, потрескивала. Пташка отвела глаза в сторону и снова повернулась к двери.
– Может, и подруга. Но все равно мне нужно идти, – проговорила она.
– Что же мне делать? – спросила Рейчел.
Пташка, поколебавшись, оглянулась через плечо:
– Остается лишь ждать. Не все, что падает в реку, потом находят. Думаю, когда Элис умерла, Дик бросил ее тело в Эйвон. Скорее всего, течение унесло его в море, где оно стало пищей для рыб и… чаек, – проговорила она и судорожно вздохнула. – Если Дика выловят из воды и опознают, то сюда придут. Лучше изобразить удивление, когда вам сообщат неприятную новость, а потом притвориться убитой горем. Сможете? – спросила девушка. Рейчел кивнула. – Это случится в ближайшие несколько дней, если случится вообще. Вам остается только ждать.
– А что потом?
– Теперь вы сама себе хозяйка, миссис Уикс, – ответила Пташка и осмотрелась по сторонам. – У вас есть дом и торговля, которую можно вести самой или нанять управляющего. А не захотите, так продайте лавку. А я теперь вернусь в Лэнсдаунский Полумесяц, – проговорила она и посмотрела на Рейчел спокойным и печальным взглядом. – Я дам о себе знать.
Пташка закрыла за собой дверь, и, когда на лестнице смолк звук ее шагов, Рейчел поняла, что осталась одна. Какое-то время она стояла посреди пустой комнаты. «Муж умер. Я опять свободна. И я снова никто. Оказывается, он женился на мне лишь потому, что я напоминала ему об Элис. Я никогда не играла в его жизни главной роли». Она стояла как вкопанная, пока ноги не одеревенели так, словно кровь совсем перестала в них поступать. Затем, поняв, что она больше ни на что не способна, Рейчел легла в постель. Она очень устала, и сон сморил ее прежде, чем она успела закрыть глаза. Последняя мысль принесла смешанное чувство вины и облегчения – она вдруг осознала, что сон не будет прерван поздним возвращением Ричарда и его грубым прикосновением. А потом ей привиделись Джонатан и его медная мышка. Снилось, что она и есть эта самая мышь, что именно