– А, вот и ты! Нашла время отлучаться… передай мне вон ту говяжью кость и намели соли, – сказала Сол Брэдбери, когда Пташка зашла на кухню.
Голос ее звучал не слишком печально, и можно было предположить, что весть о смерти Джонатана до нее пока не дошла. Пташка послушно взяла тяжелую лопаточную кость, на которой еще оставалось немало жареного мяса, и отнесла поварихе. Сол бросила ее в стоящую на плите огромную кастрюлю с водой, ловко увернувшись от брызг.
– В чем дело? – спросила Пташка. – Что происходит?
– Что происходит! Хозяин разбил голову и лежит в постели без чувств, а хозяйка бегает по дому как полоумная и кричит, что если снова встретит где-нибудь миссис Уикс, то выпустит ей кишки. А Доркас уже несколько раз падала в обморок при виде крови… Недавно пришел доктор. Он сейчас у мистера Аллейна, и мне велено приготовить говяжий бульон к тому времени, когда хозяин очнется…
– Значит, он вовсе не умер? – обрадовалась Пташка, и сердце у нее забилось так сильно, что перехватило дыхание.
– Умер? Господи, конечно нет! Этого еще только не хватало, милочка. Тебе не кажется, что ему и без того достаточно неприятностей?
– Конечно. Я только…
Не задумываясь о том, что делает, Пташка повернулась к лестнице и пошла наверх.
Она едва удостоила взглядом грузного человека, выходившего из комнат Джонатана, но все-таки смутно вспомнила, что это один из врачей, которые на протяжении многих лет безуспешно пытались вылечить хозяина от головных болей. В самих покоях было светлее, чем когда-либо на ее памяти. Свечи горели и в стенных канделябрах, и на каминной полке, и на рабочем столе, и на прикроватной тумбе. Кабинет и спальня купались в их золотом свете, глубокие тени были изгнаны из углов. Казалось, зловещее заклятие наконец снято, и помещения, отпугивавшие несколько поколений горничных, приобрели обыденный вид. Они были, конечно, не прибраны и захламлены разными необычными предметами, но все-таки перестали выглядеть угрожающе. Нас может пугать лишь то, чего мы не знаем. То, что нам неизвестно. То, что нам не под силу понять. Джонатан лежал в дальней комнате в центре этого моря света. Он был бледен, темные волосы разметались по подушке, а на повязке, закрывавшей лоб, проступало красное пятно крови. Пташка подошла к кровати, встала у изножья и только тут заметила Джозефину, сидевшую по другую сторону на низком стуле. Ненависть вспыхнула у Пташки в груди, но тут хозяйка заговорила:
– Доктор говорит, он не умрет. У него сломано запястье, но рана на голове неопасна. Она только сильно кровоточит. Но мой мальчик останется жив и скоро очнется.