— Я потряхиваю и утрамбовываю, — зевнула я в ответ, прикрыв ладонью рот. — Ой, а где дядя?
— Дядя твой вызвался эксперименты на себе ставить, — вздохнула тётя Ада. — Вообще, Ванька рвался, но он ещё несовершеннолетний, так что мы его не пустили.
— Какие эксперименты? — растерянно уточнила я.
— Да с мазуриками этими, — хмыкнул штурман. — Ему как капитану по должности положено на себе всё проверять. Ну, или привилегия полагается, тут с какой стороны посмотреть. Сейчас, правда, ты его опередила, но это форс — мажор, бывает.
— То есть, он согласился на подселение симбионта? — сообразила я. — Но зачем?! Если местные договорятся с нашими, у вас же будет возможность вернуться, а время, как я поняла, терпит.
— Мне он не отчитывался, но Борька вообще не склонен принимать решения впопыхах, так что, видимо, что-то серьёзное надумал, — Василич развёл руками. — Ада Измайловна изволят утверждать, что не в курсе, но я не верю.
— Погодите, но как же это… получается, и вы, и тётя, и Ванька, — все останутся тут? — озадаченно проговорила я. — Но… как же…
— А почему нет? — пожал плечами он.
— Тут прикольно, — вставил братец. — А симбионты эти круче любых ишаков [5]!
— Ты-то откуда знаешь? — со вздохом уточнила я.
— Мне Вадос рассказал, что почём и что они могут. И это круто! — заявил он с горящими глазами.
— А остальные?
— Алечка, а чем плохо осесть на этой планете? — мягко поинтересовалась тётя. — Женя вон давно подумывал о том, чтобы уйти на покой, всё-таки возраст. А мне главное, чтобы вы с Ванечкой здоровы были; если при этом ещё и под рукой будете, то больше совсем уж нечего желать!
— Но… твоя работа, дядина… — пробормотала я растерянно.
— Алёнушка, да что ты переживаешь? — со смешком спросил Василич. — Мы ж не в диком лесу, тут большой и густо населённый мир. При наличии мозгов найти работу, даже работу по душе, несложно.
Я только глубоко вздохнула в ответ, окончательно растерявшись. Честно говоря, я не ожидала, что они все так спокойно отреагируют на перспективу остаться здесь навсегда.
Василич, может быть, действительно уже вплотную приблизился к тому возрасту, когда настолько интенсивная работа оказывается непосильной. А здесь красиво, интересно, чистый воздух. Пейзажи, правда, однообразные; но, думаю, если спуститься под воду, можно найти много интересного. И будет куда больше возможностей для занятия его любимым делом — рисованием. Изобразительное искусство-то у местных должно было сохраниться, если сохранилась музыка!
С Ванькой тоже всё было более — менее понятно, местные летающие животные вполне могли вызвать его восторг и желание познакомиться поближе. И, наверное, вполне сумеют заменить в его устремлениях и фантазиях космические корабли: братцу нравятся полёты на грани аварии, он любит щекотать себе нервы, а в работе пилота транспортника подобных возможностей ничтожно мало. Честно говоря, работа та в большинстве случаев скучна и рутинна, а в меньшинстве… лично я в этом меньшинстве, когда мы вляпывались в историю, начинала отчаянно скучать по пресловутому спокойно — размеренному ритму. Но то — я, а Ванька — совсем другое дело.