Он просто встал рядом и тихо прошептал.
— Ты заставила нас поволноваться, Гелия.
— Простите, что доставила столько неприятностей, — прошептала я в ответ, опуская виновато глаза. — Я не хотела, вернее это от меня не зависело. Так получилось.
— Знаю. Только это мы должны просить у тебя прощение. Трудно это признавать, но как шейганы мы оказались не на высоте. Теперь у тебя еще один хранитель и он самый сильный из нас.
— Сказав это, дракон в напряжении сжал кулаки.
— Рис, а где Эгран? — вдруг вспомнила я, — его нет со мной.
— Не волнуйся, клинок в лагере. Я положил его в твои вещи.
— И он позволил?
— Позволил. Правда пришлось дать обещание, что вернем тебя целой и невредимой, — усмехнулся он.
— Рис?
— Да.
— Я не хотела тебя обидеть. Я правда тогда не знала, да и сейчас мало что понимаю. Но если это будет зависеть от меня, я помогу вернуть вам крылья. Обещаю!
После моих слов дракон резко вскинул голову и уставился на меня взглядом полным надежды. Но потом его глаза потухли, и он тихо произнес: — Глупый детеныш — ш! Такой х — х-хрупкий, такой наивный. Сначала вырас-с-сти. И не взваливай на свои плечи судьбу мира. Ты женщина, твое предназначение свить гнездо и взрастить птенцов.
Затем еще раз окинул меня задумчивым взглядом.
— Знаешь, а ты изменилась. И глаза у тебя красивые. Не могу дождаться, когда увижу твое истинное обличие. Моя ракшшан обещает стать настоящей красавицей.
Затем хитро прищурился, и насмешливо проговорил: — А вот белый цвет тебе не идет! И платья такие давно никто не носит. Как ты вообще согласилась надеть этот кошмар? Думаю, цвета моего клана тебе больше понравятся.
Что это с ним? Шутит? Дракон и юмор вещь несовместимая. Про глаза я вообще ничего не поняла. Намеки на гнездо и птенцов меня насторожили. Когда он об этом говорил, его голос был слишком напряжен и серьезен.
Увидев мой недоумевающий взгляд, дракон хмыкнул и отвернулся. А вот рысь возмущенно заворчал.
— Не слушай его котенок, — раздался знакомый голос. — Ты будешь великолепно смотреться в серебре. М — м! Белое и серебро, мое любимое сочетание. Легкая рябь, и вот я уже сижу на коленях у Сайенара. К моему удивлению совершенно одетому. Он словно перетек из одной формы в другую. Я так и замерла, приоткрыв рот в немом изумлении, глядя в смеющиеся сапфировые глаза.
— Гелия закрой рот. Девушке неприлично так пялиться на мужчину. Это может быть расценено как приглашение. «Вот язва!»
— Котиком ты мне нравился больше, — проворчала я, вставая на ноги. — Та — акой лапа! Мягкий, пушистый и главное разговаривать не умеешь.