– Рылом, значит, не вышел?! – угрожающе спросил девелопер. – Так всё равно придётся нового спонсора искать. Шлёпнули вчера ночью твоего мачо. Кстати, недалеко от «Боско» – на Большом Москворецком мосту. Я в ресторане слышал – уже по телеку передали. Кстати, он шёл домой с моделькой из Киева, чтоб ты знала! Она жива осталась. Так что не делай понты – незаменимых нет. Возьми мою визитку на всякий пожарный. Может, ещё встретимся. Допрыгался наконец-то! «Нечего, падла, народ баламутить!..»
«Взяли и вправду его расстреляли!» – вспомнила я строчки из песни про террориста Ивана Помидорова.
– Погоди! – Я машинально стиснула визитку в кулаке и почувствовала, что она жжёт ладонь. – Как шлёпнули? Когда?..
– Как обычно – из «волына», в половине двенадцатого ночи. Потом скрылись на легковухе…
– Да иди ты в баню! – Всё это показалось мне бредом. Такого просто не могло быть. А, значит, Саша врёт. – Я бортанула тебя, а в обратку пургу метёшь! Уматывай отсюда, чмо, а то в дыню схлопочешь сейчас!
– Да ты планшет открой, дура! – завопил и Саша. – Надо мне врать про такие дела! Тебе же добра хочу…
– Пошёл ты со своими хотелками! – Я уже не чувствовала ни рук, ни ног. Меня будто окатили ледяной водой – так трясло и корёжило.
Я снова увидела проводницу, встала на цыпочки. И закричала, махая поверх Сашиной головы его же визиткой.
– У вас тут что – «Красная стрела» или бордель на колёсах?! Почему пьяные придурки по вагонам шатаются и спать людям мешают? Уберите его отсюда сейчас же! А то в Москве жалобу настрочу, и вас до трусов раздену. Куда только охрана смотрит? Ей за то, что дрыхнет, «бабки» дают?
Проводница что-то ответила, побежала к нам, на ходу доставая мобилу. Она что-то виновато лопотала, но я не стала слушать. Саша, не дожидаясь дальнейших действий, направился в тамбур.
– «До рассвета труп его красивый речка на волнах своих носила!» – распевал при этом симпатяга с пшеничным чубом.
Я с грохотом задвинула дверь, щёлкнула замком. Потом дрожащими руками вытащила из сумки планшет. Но в Сеть выйти не получилось. Мы находились в густом лесу, в кромешной темноте; сюда не доставал сигнал.
«Так грустно, что хочется курить!» – вспомнила я ещё одну песенку. Потом открыла окно, прижалась лбом к раме и торопливо чиркнула зажигалкой. Огонёк сигареты спрятала в ладонях – подальше от греха. Только бы не пришли проводница с ментом – разбираться по существу. И как накликала – в дверь постучали.
Но я не открыла. Выслушала извинения, стоя на коленях – на своей же подушке. Бешеный ветер трепал мои волосы, обжигал щёки, играл занавесками и полотенцами. По купе летал снег.