Патриарх семьи Вороновых давно покоился на Новокунцевском кладбище, но связи и знакомства его сын сохранял. Тяжело вздохнув и смирившись с появлением в семье зятя «с улицы», Вячеслав Воронов взялся за его продвижение. Любовь к дочери пересилила все остальные эмоции. Дяде тоже пришлось смирить свой горячий кавказский нрав, чтобы не подвести себя и тестя.
Генерал Грачёв и сейчас не бил себя пяткой в грудь, не кричал о поруганной Родине, никому не заделывал подлянку. Слыл молчаливым исполнительным служакой, к которому ни у кого не было претензий. И очень немногие люди, я в том числе, знали, что у Всеволода Михайловича имеется вторая жизнь, очень не похожая на первую.
Конечно, дядя взял Богдана на Литейный – себе под крыло. Он буквально молился на нашего отца, чувствовал себя в неоплатном долгу. Ведь тогда, в девяносто первом, бандиты приговорили именно Всеволода. Михаил буквально закрыл его собой, пожертвовал жизнью. И дал братишке возможность остаться в живых, сделаться генералом.
Но Фортуна улыбнулась потом, а сначала Всеволоду пришлось нелегко. На его плечи легли заботы о пятерых архаровцах – один другого краше. Я была в этой очаровательной компании единственной девчонкой. Возможно, тогда и привыкла иметь дело с мужчинами. Сперва с маленькими, а потом уже и со взрослыми.
Вокруг меня играли в войнушку, в машинки и в конструктор. Строили дома и корабли. Запускали прямо в комнате модели танков и самолётов. Постоянно орали, из-за чего-то дрались, стреляли из луков, арбалетов и игрушечных ружей. Всё это я воспринимала как данность и охотно участвовала в боях.
Кроме родного брата Богдана, я получила еще и сводного – Михона. Это был общий сын дяди Севы и его третьей жены Лилии. Когда Михон родился, мне было чуть больше двух лет. И потому мы росли практически вместе. На пару увлекались игрушечными динозаврами, изображали из себя супергероев и жили в параллельных мирах.
На другой планете я изображала королеву, а Михон – правителя. Вместе мы пытались застроить пустыню замками, засадить цветами – чтобы было красиво. Мы с Михоном управляли своими подданными – куклами Барби и всякими импортными роботами. Конечно, все они женились между собой и заводили потомство.
Костя и Яша, дядины приёмные сыновья, были старше нас, но не намного. Случалось, что мы играли вместе, особенно с Яшкой. Но неродные наши братья к фантазиям склонны не были. Всё сводилось к автомобильчикам и конструктору, к разным гайкам и отвёрткам, что вызывало у нас с Михоном невероятную тоску. И ему, и мне хотелось дела необыкновенного, чего не было просто на улице или во дворе.