Внезапно волна радости, даже восторга вновь погнала кровь по застывшим сосудам. Нашлись даже силы подойти к другой мусорной куче, поменьше размером, и из-под ломаной тачки без ручки вытащить разноцветный половик. Пусть он и рваный, а всё же срам прикроет…
Конечно, тут же достать тряпку не получилось – она примёрзла к тачке. Но со второй попытки удалось добыть её из кучи, встряхнуть и опоясать чресла. Сразу стало легче, даже веселее. Повезло в одном, так и в другом, будем надеяться, не оплошаем! Вот, опять поезд – этот идёт из города. Судя по басовитому, резкому гудку – товарняк. А та, первая, была электричка.
По звуку похоже, что железная дорога километрах в полутора от свалки. Может, и поменьше – наверняка трудно определить. Если не упасть без чувств по дороге, то вполне реально выбраться к насыпи. Здесь перегоны не очень длинные – или на станцию выйдешь, или к переезду. А там всегда есть и дежурный, и телефон…
Минц попробовал улыбнуться. Но получилось, должно быть, очень страшно.
Потом он произнёс вслух:
– Ну, Сашок, вперёд!..
Сам себе не веря, он сделал один шаг, другой, третий. С его всё ещё сыпались сухие еловые иглы, в волосах запутались маленькие веточки, серпантин, «дождик». Саша смахнул их ладонью, потом даже осмотрел свои руки. Результат его обрадовал – похоже, карьера пианиста не пострадает.
Он шёл напролом через редкий перелесок, даже не зная, что под ним – замёрзшее болото. Странно было видеть на глубоком январском снегу следы босых ног, но почему-то это показалось экзотикой. Новый гудок рявкнул совсем рядом. Лишь бы не упасть, не поранить ногу – так, что уже невозможно будет идти!.. Сучья спрятались под снегом, и Минц один наткнулся на старый пень. Но всё же удержался, вспомнил Андрея, который вчера дал ему подсечку в Главке на лестнице. И мысленно сказал ему: «Спасибо. Учитель!»
… Ещё только начало темнеть, когда Минц приехал в Белоостров. Он стоял на платформе один, потому что таково было условие бандитов. Людям Веталя ничего не стоит пристрелить попутчика со словами: «Сказали же, никого не брать!» Так уже бывало, и потому их слова надо было воспринимать буквально.
С пустынного перрона Минц и трое людей Веталя спустились в иномарке цвета «форель». Там пленнику завязали глаза, а руки сковали наручниками. Высокий костлявый уголовник положил ключи себе в карман и коротко, сквозь зубы, свистнул. Водитель тут же рванул с места.
Ехали минут пятнадцать. Потом остановили машину и приказали выйти. Схватив Минца под локти, потащили его через калитку, во двор, потом ввели на крыльцо. Вокруг пахло свежим сосновым лесом, и под ногами громко хрустел снег. Когда сдёрнули повязку, Минц увидел просторную светлую комнату загородного дома. И у окна, сквозь которое был виден заиндевевший сад, стоял пожилой худощавый мужчина в толстом свитере и в сером, несколько старомодном пиджаке.