И тут же расхохотался:
— Билеты — это дело дохлое. Хочешь уехать — пойдем со мной.
«Аферист», — подумал я, но делать нечего — пошел.
— Думаешь — жулик? Некоторые говорят, что я похож… Ну да ничего, будем знакомы. Дема Волохов.
Он пожал мне руку, весело взглянул в глаза.
— Левым не видишь?
— Не вижу.
Как он с первого взгляда определил мой недостаток, непонятно.
Он подхватил мою корзину и быстрым шагом двинулся сквозь лабиринт товарных вагонов, платформ, пахнущих керосином цистерн. Мне открылся мир, о котором я не подозревал. Оказывается, здесь, среди вагонного хаоса, живут сотни людей, успевших даже наладить своеобразный быт. На веревках, натянутых между вагонами, сохли пеленки. Кто-то стирал белье в оцинкованной ванне, кто-то играл на гармошке «Амурские волны». Дочь и мать уютно расположились на пустой платформе — мать «искала» у дочери в волосах.
Волохов ориентировался во всем этом, как у себя дома. Он заговаривал то с одним, то с другим, и все его знали.
— Третий день стоим, — сказал он мне с досадой. — Как примерзли. Ни туда ни сюда.
Вовсе он не был жуликом. Скорее — рубаха-парень.
Пока мы шли, он расспрашивал:
— Алексей — божий человек?.. А почему один?
Я ответил. Он сразу поделился и своими горестями:
— У меня семья в Челябинске. Чертова война захватила меня в командировке, да еще я в Москве в больницу попал, две недели отвалялся… Теперь вот вернусь, отчитаюсь на заводе в деньгах, винтовку в руки — и обратно… А отчитаться надо. Нельзя прослыть напоследок вором… А вот и наша теплушка!
Откуда он выкопал это слово? Я слышал его от мамы, когда она рассказывала о гражданской войне, о далеких, как мне казалось, навсегда ушедших годах.
Дема подвел меня к открытой двери товарного вагона:
— Лезь! Здесь еще свободно.
Я было послушался его, но из вагона раздались протестующие голоса:
— Ты что? Сдурел? Яблоку негде упасть.
— Лезь, никого не слушай, — командовал Дема, забрасывая мои вещи в глубь вагона. Из вагона неслось:
— Это что ж такое? Корзинкой по голове! Так и дураком недолго стать…
— Ну, до чего молодежь нахальная пошла.
— Куда прешь, псих?
Все население вагона бурно протестовало против моего вселения. Если б не Дема, я бы отступил, но он действовал решительно.
— Молодежь у нас героическая! — покрикивал он, подсаживая меня в вагон. — Молодым везде у нас дорога!
Дема изо всех сил впихивал меня в вагон, а чьи-то сильные руки выталкивали обратно. Особенно старались две девушки. Я успел заметить, что одна из них весьма миловидна.
— Девочки! — закричал Дема. — Да вы посмотрите, кого я вам привел! Красавец писаный. Сами потом спасибо скажете. Нынче мальчишки на вес золота…