— Покрой олифой.
Грунтовку, покраску он терпеть не мог и всегда поручал кому-нибудь. И я понимал его — при покраске исчезала красота дерева, тонкая игра его природных слоев. В покрашенной вещи уже нельзя было узнать мастера.
Да, у Трагелева я различал два лица: одно — самозабвенного мастера, художника своего дела, другое — маленького жадного человечка.
А временами на него нападала тоска. Тогда он работал, как одержимый, замыкался в себе, тайком утирал слезы, набегавшие на глаза, и грубо пресекал всякую попытку посочувствовать ему.
К Бекасу и Морячку он относился снисходительно — все прощал им. Однажды я понял — почему. Трагелев сказал:
— Что с них возьмешь? Может быть, и мои где-нибудь бедствуют среди чужих.
Как-то раз он, потный, вышел покурить в холодный коридор около кладовой.
— Смотрите, простудитесь, — заметил проходящий мимо Домрачев.
— Ну и что? — спросил старик.
Домрачев остановился:
— Схватите воспаление легких. Это не шутка в вашем возрасте.
— Вы думаете, мне очень хочется жить? — серьезно проговорил Трагелев. — Или кто-нибудь пожалеет, если Трагелев сыграет в ящик? Никому я теперь не нужен. Живу потому, что люди живут, так сказать, за компанию…
Вздохнул, кинул окурок на пол, растер подошвой сапога:
— Все знаю и все понимаю. Мы обязаны жить. И не хотим, а обязаны.
— Вот кончится война, — сказал Домрачев.
— Это верно, — кивнул Трагелев. — Все имеет конец… А вот он… — Старик показал в сторону кладовщика. — Он уверяет, что видел Мишу и Симу мертвыми… Но я не верю. Была ночь, он мог плохо видеть. И я, старый дурак, все жду. Как можно не ждать?
Домрачев вызвал меня к себе. Усадил против письменного стола:
— Вот что, Алексей…
Я понял, что предстоит нечто необычное — до сих пор Домрачев меня полным именем не звал.
— Ты комсомолец?
— Да.
— Поэтому и говорю с тобой с первым. Есть дело наипервейшей важности. Сейчас отправляйтесь на склад Томторга и возьмите там пятидесятимиллиметровые плахи… Я уже договорился. Сколько? На месте сами увидите. Отнесите их на улицу Красный Пожарник. Вот адрес.
Он протянул бумажку.
— Возьмешь в помощь Степана и Колю. Спросите, где живут Мурашовы и другие эвакуированные женщины. Я там был вчера. Плохо им, они живут в подвале. Нужно срочно настелить полы. Представляешь объем работы?
— Примерно, — солидно ответил я, хотя никогда не стелил полов.
— Инструмент отсюда возьмете. Значит, договорились? Будет сделано?
— Будет.
— Теперь позови товарищей. Если они заартачатся, постарайся повлиять на них.
Пришли Бекас и Морячок. Домрачев пояснил им, в чем будет заключаться работа.