– Ни хрена подобного… Я знаю, что ты задумала: срезать дорогу в ад, больше похоже на это. Ну-ка, немедленно убирайся с путей! Чтоб я больше тебя тут не видел! Потом мне приходится отскребать вас с рельсов. Хватит с меня! Я слишком часто занимаюсь этим в последнее время и больше не хочу. Тебе что, некуда пойти? Тут для тебя будет конец света, конец дороги. Ну-ка, марш отсюда!
Миррен послушно отошла к насыпи и, вся дрожа от ужаса перед тем, что едва не совершила, вскарабкалась наверх и села. Он прав. Для нее это был конец света. Так легко было сдаться судьбе. И больше никаких тревог. И как только она могла подумать об этом?
Нет, не сейчас, ведь она не сомневалась, что папа окликнул ее, как в ту ночь, когда она заблудилась в снежном буране и нашла свой «Край Света». Она увидела, как он сверкал среди снегов, ее убежище и утешение от многих горестей. В конце концов, ведь есть и другой край света, вспомнила она. Ее сердце громко стучало. В душе клубилась досада.
Как ей теперь возвращаться в «Край Света» с памятью о том, что она пыталась сделать? Чей голос она слышала? Неужели папа пришел к ней на помощь? Она отправилась искать его, и он нашел ее. Нашел и остановил. Зачем? Кто станет спасать такую мерзкую дрянь, как она? После всего, что она натворила? Почему он решил, что ее стоит спасти? Но он все-таки спас ее!
Она сидела на холодной траве и рыдала, рыдала. Плотину прорвало, и шлюзы открылись. Наконец-то. Она рыдала по Сильвии, завывала, вспоминая бессмысленную гибель Джека. Ведь она даже не попрощалась с ним! Он старался изо всех сил. Она рыдала, понимая, какой скверной женщиной она стала и сколько позора принесла своим близким. Ведь она все превращала в дерьмо, в постыдное дерьмо.
– Я слабая, у меня больше нет сил. – В каком-то озарении она поняла, что пала совсем низко и дошла до края, за которым – бездна. – Папа, – крикнула она в темноту. – Я не справлюсь своими силами! Как мне освободиться от тяги к спиртному? О господи, папа, пожалуйста, помоги мне. Я не могу вернуться в «Край Света» такой, какая я сейчас. Куда мне идти?
Наступила тишина, потом вдали послышался стук железных колес по рельсам. Мир вокруг жил своей жизнью. Какие бы трагедии ни сотрясали ее душу, земной шар крутился и крутился.
Она встала на ноги, окончательно протрезвев, и побрела в Скарпертон; ее сознание было дочиста промыто слезами. Светало. Город еще спал. Тут в ее памяти всплыло название некоего места, и оно было совсем недалеко отсюда. Стоило попробовать. На этот раз она надеялась, что двери лечебницы откроются и впустят ее.