– Стоило привозить ее сюда, чтобы потерять в снегах, – вздохнула Ади. – Может, и зря мы это сделали. Жизнь тут совсем другая, не такая, как в городе. И она никогда не говорила ни слова…
Вдруг Миррен уже нет в живых? Тогда Рождество пройдет у них в трауре. И она никогда себя не простит. Девчушка молча переносила все оскорбления, и это говорит о ее мужестве. Ей приходилось иметь дело с Берроузом, а в каком он сейчас состоянии… Надо пожаловаться на него… Неужели они с дедом такие страшные чудовища, что внучка не могла поделиться с ними своими бедами?
Если Миррен выйдет живой из этой переделки, им придется пересмотреть все заново. Возможно, даже определить ее в частную школу, но только где найти для этого деньги?
– Боже милостивый, сохрани дитя наше еще на день, умерь ветер, не морозь нашего агнца, – бормотал Джо, и они склонили голову в молитве. – Покажи нам выход…
За окнами ревел ветер и свирепствовало ненастье. В эту ночь никто из них не сомкнул глаз. Они были беспомощны перед бураном. От них ничто не зависело.
Огонь бодро потрескивал в очаге, но Миррен ослабела от голода и тревоги. Почему никто не пришел за ней? Найдут ли ее вообще? Может, все считают ее погибшей и даже не ищут?
За дверью мерцал жестокий серебристый мир, сосульки каскадом свисали с крыши, но Миррен было не до красот. Ей хотелось домой, в Крэгсайд, чтобы сидеть с бабушкой на кухне, перемигиваться с Кэрри и украдкой бросать Джету под стол кусочки пирожков.
Правда, снег уже таял. С краев дыры падали вниз капли – кап, кап, кап… И все, больше никаких звуков. Потом она услыхала где-то вдалеке лай собак. У нее радостно забилось сердце. Ее ищут, ищут!
– Я тут, тут! – пропищала она, но кто ее услышит? Она была в отчаянии. Из-за наметенных сугробов она не могла открыть дверь. Что сделали бы в такой ситуации скауты?
Пока что книга дяди Джорджа ей помогала. Была там глава о биваках и подаче сигналов, но она ее пропустила. Если дом стоит высоко, то, возможно, они увидят дым.
Миррен подложила в огонь побольше планок. Потом подумала, не бросить ли ей в огонь свое новое зимнее пальто, но у нее и так набиралось много проступков, поэтому она схватила вонючий мешок и попыталась размахивать им над пламенем. Но мешок сразу же вспыхнул, и ей пришлось швырнуть его в огонь. Может быть, синий дым заметят скорее?
Она села на свою постель, уставшая и близкая к слезам. Милый дом, молилась она, помоги мне еще раз, и я клянусь моим синим значком Общества трезвости, что непременно отплачу тебе добром за добро!
В ее душе все еще жила надежда, что к ней на помощь явятся духи живших тут когда-то людей, ее родственников. Она открыла единственные исправные ставни и стала кричать, пока у нее не закружилась голова.