в село). Серафима Ивановна же надорвалась в 41-м, умерев от ущемления грыжи.
* * *
…С фотографии – в упор – смотрит дородная восемнадцатилетняя девица с двумя толстенными каштановыми косами. Нитка жемчужных бус на шее. Позже бабушка станет сосем другой – стройной, острижет волосы; этакая недоговоренность появится в полуулыбке и открытом – в упор – взгляде, но этот взгляд никогда не будет жестким, никогда – несмотря на отнюдь не сахарный дедов характер: бабушка оказалась истинной Женщиной, Женщиной с большой буквы – сглаживающей острые углы, все понимающей – лишь потому, что любящей. Быть может, в какой-то степени ее Мир держался и «на пирожках», запах которых до сих пор щекочет нос (хоть один бы сейчас – ее… Нельзя, нельзя!) – но, это на самом деле был целый Мир, удивительно гармоничный и искренний.
В начале тридцатых Зинаида и Тимофей стали жить вместе; им «…не пели ни гимнов, ни обрядов венчальных». Брак был гражданским лет тридцать, отношения «оформили» лишь к первым внукам. Но до этого еще далеко…
В августе 29-го деда призвали в армию: 106 стрелковый Сахалинский полк, 36-я забайкальская дивизия. А в ноябре, ночью, дивизия в полном боевом порядке погрузилась в воинский эшелон: Дальний восток. Китайская граница… – узнал об этом мой дед на какой-то станции: он, как и другие, не знал, куда его везут.
Народ из Страны Восходящего Солнца собирается воевать с молодой Советской республикой. А то, что эта «молодая Советская республика» неофициально делала попытки вмешаться во внутренние дела Китая через Коминтерн – никого как бы не касалось: в 1929-м китайские войска захватили какую-то железную дорогу, принадлежавшую СССР. Готовясь воевать, китайцы разобрали маньчжурскую железку, закрыв рельсами дзоты вокруг сопок – без помощи авиации взять эти дзоты было практически невозможно.
Война с Китаем длилась чуть больше недели. На восьмой день, как пишет дед, был занят город Хайлар, где из ста пятидесяти тысяч не оказалось ни одного не бежавшего, т. к. … «русские в плен не берут, русские всех убивают». Хайларцы ушли в горы; лишь через некоторое время стали появляться старики и старухи. Целый месяц потом отгружали из Хайлара военные трофеи; обнаруженные же запасы муки советское командование приказало раздать голодным китайцам: они давили в очередях друг друга насмерть.
А в 1930-м, в звании старшины роты, деда и еще девятерых направили учиться в Москву, в школу ВЦИК – так после экзаменов Тимофей Сивак и стал курсантом. Всего обучалось в Кремлевской Высшей школе 3500 человек: они и должны были стать командирами взводов, пехот, кавалерий и артиллерий. Размещались в Арсенале; дисциплина в Школе оказалось жесткой – первые полгода из Кремля и по увольнительным не выпускали: в качестве компенсации выступала Оружейная в выходные.