Мамины глаза (Осиашвили) - страница 39

Я уже рассказывал о своем отце, о том, какую роль сыграл он в том, что я все же решился круто изменить свою жизнь и из программиста стал стихотворцем. Пожалуй, это единственный раз, когда родители мои как-то специально повлияли на меня, обычно они не вмешивались в то, как я живу, и я самостоятельно принимал решения. Хоть и давалось мне это всегда с трудом… Впрочем, и моим воспитанием старики мои тоже специально не занимались, не говорили мне, что вот это – хорошо, а вот этого делать не следует. Просто они всегда были около меня, и я видел, как они живут и поступают. Я уверен, что поступки куда действеннее слов, и поэтому личный пример моих родителей был куда более воспитательным, нежели они бы сто раз прочитали мне мораль. Они любили друг друга и нас – мою сестру Сули и меня. И этого было достаточно, чтобы мы выросли теплыми и очень родными людьми, у меня никогда не будет более близкого человека, чем сестра, хотя мы уже сорок пять лет живем далеко друг от друга (Сули вышла замуж за чеха и уехала из дому еще в семидесятом году)… Жизнь моих родителей была непростой. Они встретились на фронте, на Курской дуге, где мама была главным хирургом госпиталя (майором, между прочим!), а папа – завклубом (всего лишь старшим лейтенантом), куда его определил командующий, грузин. Он пожалел отца, когда узнал, что у него консерваторское образование, а он служит на передовой политруком. Иначе папа мой вряд ли дожил бы до победы… День Победы всегда был самым главным праздником у нас дома, родители надевали свои боевые ордена и медали, мама пела военные песни (самая любимая у нее была «Эх, дороги», по-моему, она мне пела ее и в качестве колыбельной). С тех пор и для меня этот праздник очень важен – я всегда в этот день поминаю дорогих моих стариков, разложив перед собой те самые их боевые награды…