— Поскольку вы тут вдвоем задаете вопросы и отвечаете на них, каким должен быть мой следующий вопрос?
Беккер заметил, что инспектор больше не злится на своевольного Любителя Опиума. Похоже, он нашел способ склонить Де Квинси к сотрудничеству.
— Тот, с которого вы начали. Почему мне известны такие подробности об убийствах на Рэтклифф-хайвей? Потому, инспектор Райан, что я тщательно их исследовал. Меня настолько поразило то, как эти убийства моментально сковали страхом всю страну, что я поставил себе задачу собрать все газеты, в которых имелось хотя бы малейшее упоминание о преступлениях. Царившей в те дни панике нет и не было аналогов, и ее подробности широко освещены в печати. Вы найдете эти газеты в одном из моих многочисленных домов, за которые я как могу плачу арендную плату; эти дома необходимы, чтобы хранить принадлежащие мне вещи. К несчастью, я не могу вспомнить, где именно они хранятся.
— На Лотиан-стрит в Эдинбурге, — подсказала Эмили.
— Ты уверена?
— Ты же сам попросил забрать их оттуда, когда писал третье эссе об убийствах.
— Спасибо, Эмили. — Де Квинси повернулся к Райану. — А теперь можно мне посмотреть на рисунки тел?
— Они лежат на том краю прилавка.
Де Квинси отхлебнул из фляжки, чем вызвал у Райана гримасу отвращения, подошел к прилавку и один за другим изучил сделанные художником наброски.
Беккер ожидал, что маленький человечек содрогнется от ужаса, но нет — он был полностью сосредоточен на своем занятии.
Закончив просмотр, он заговорил, и голос его переполняла печаль.
— От грома и молнии, от чумы, болезней и голода, от войны и убийства и от внезапной смерти — Великий Боже, избавь нас!
— Прошу прощения, — озадаченно произнес Райан.
— Это одна из главных молитв у англиканцев, — объяснил Де Квинси. — Странно, что для англиканской церкви внезапная смерть считается хуже чумы или голода. Юлий Цезарь смотрел на это под противоположным углом зрения. В ночь накануне гибели он на вопрос, каков, по его мнению, наилучший способ умереть, ответил: лучшая смерть — внезапная. Он имел в виду такую кончину, которая не вызывает ни боли, ни страха. Что интересно: англиканская церковь отдает предпочтение медленной смерти, когда умирающий страдает от боли и у него достаточно времени, чтобы уладить все дела не только с Богом, но и с бакалейщиком.
Беккер никогда не слышал ни от кого таких речей. От странного хода мыслей Любителя Опиума у него голова пошла кругом.
— Ну, владелец лавки не испытал страха. Насколько можно судить, он не успел понять, что произошло.
— Верно. — Де Квинси показал на один из рисунков. — Судя по изображению, его дважды ударили со спины, после чего перерезали горло. — Примечательно, что Де Квинси не стал извиняться перед дочерью, — казалось, обсуждения подробностей убийств не были для нее в диковинку и она не раз слышала их прежде. — Он так и не понял, что случилось. То же касается и младенца. Но на его жену, служанку и старшую дочь убийца напал спереди. Они видели судьбу, которая их ожидала. И им точно было страшно.